Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Фильм "Монах и бес", 2016

[Иванка]

Чудный фильм, правда,не для всех.
Кто-то видит сказку Гоголя, Щедрина и прочее...
Какие сказки,бесноватых полно в реальной жизни.
Кто -то страшится демона на экране Не углубляясь...
Большинству нравится первая половина фильма-чудеса " Святой"
Святы-то не чудесами
Мой самый любимый фильм теперь,о любви ,настоящей,меняющей, истинной.
Много замечательных моментов, хорошая игра актеров...Под впечатлением


Отредактировано: Иванка в 23 окт 2016, 11:32

[Иванка]

Из отзывов

Фильм просто потряс меня глубиной проработки темы. Очень добрый качественный, обучающий, заставляющий задуматься о своей жизни, о жизни сообщества, постановке цели своей жизни. Подробнее на http://www.kinoafisha.info/reviews/8326545/

[Flirtini]

Нам очень рекомендовали посмотреть, говорят потрясающий фильм, можно каждую фразу записывать. Пока не смотрели

[Иванка]

Flirtini, чудесный. В Инете есть. Я с мужем в кинотеатре смотрела, потом с детьми дома пересматривали. Сейчас знакомая в гости приходила, смотрела уже в третий раз. Шедевр

[Caritas]

Прочитала статью на правмире о фильме, отзывы, посмотрела фильм, потом интервью с режиссером прочла. В фильме много душевных сцен, добрый юмор.
Мнения как всегда разнятся: от восторженно-хвалебных до весьма критических.

[Иванка]

Caritas, Вам понравилось? Мнения у всех разные, каждый видит со своей колокольни

[Caritas]

Иванка, фильм не оставил меня равнодушной. Сказать чтобы я была в восторге, тоже не скажу. Пересматривать не тянет. А еще считаю, что фильм нужно было назвать "Бес и монах".
Я с интересом читала про режиссерский взгляд на собственную кинокартину, это было любопытно.
Из героев кинокартины, мне, как ни странно, больше всех понравился образ настоятеля, это было очень хорошо сыграно, на мой взгляд, достаточно убедительно.

[Иванка]

Один из прообразов главного героя фильма

ИЗ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННЫХ ИНОКОВ

Иван Семенович Шапошников, рясофорный послушник Нило-Сорской пустыни
(† 13 мая 1863 года)

Иван Семенович был духовным другом и сподвижником старца сей пустыни иеросхимонаха Нила и выходил из ряда прочей братии как своею строго-подвижническою жизнью, так и высокими духовными дарованиями и необыкновенной проницательностью и прошедшего и грядущего. Он происходил из мещан гор. Галича, Костромской губ. родился в 1802 году. Окончив свое образование в Галичском народном училище, юноша Иоанн принялся за изучение иконописного мастерства и резьбы по дереву. Но скоро ему это ремесло пришлось оставить: на 18 году от роду он был поражен параличом, вследствие которого плохо стал владеть правою рукою и обеими ногами, так что без помощи палки с большим трудом мог ходить. Лишившись работоспособности в таком юном возрасте, добронравный юноша понял, конечно, что он теперь неспособен к семейной жизни и должен быть чужд всех мирских радостей. Но он и не жалел об этом: его чистая невинная душа давно уже рвалась к великим духовным подвигам и теперь он окончательно решил всецело посвятить себя на служение Богу в иноческом звании

[+]

читать тут

Первоначально Иван Семенович поступил в обитель препод. Кирилла Новозерского, Новгородской еп. Он питал великую веру и любовь к сему угоднику Божию, как к своему родному земляку, бывшему уроженцу того же города Галича, и питал надежду всю жизнь провести здесь, под покровом пр. Кирилла, в иноческих трудах и самоотречении. Но не долго ему пришлось пожить в сей обители: как увечный и немощный, он не мог нести тяжелые монастырские послушания наравне с прочими молодыми послушниками и за это был выслан из сей обители. Покорный воле Божией и Его всеблагому промышлению, Иван Семенович с грустью покинул стены Новозерской обители, и направился в Нило-Сорскую пустынь, отстоящую от Новозерского в 70 верстах, уповая найти себе приют под покровом сей обитали, вверив свою волю настоятелю пустыни, широкоизвестному тогда подвижнику о. Никону (впоследствии - иеросхимонах Нил). Последний духовным своим оком провидя в невзрачном на внешний вид пришельце избранный сосуд Божией благодати, с радостью принял его, и они на всю жизнь стали духовными друзьями и сподвижниками, взаимно утешая, подкрепляя и назидая друг друга. Несмотря, однако, на все радушие и расположение, с каким приняли и все время относились к нему здесь, Иван Семенович долго не мог привыкнуть к Нило-Сорской пустыни, сильно тоскуя по Новозерском монастыре, к которому более всего привлекал его угодник Божий преп. Кирилл своими нетленными и цельбоносными мощами, пред которыми он любил так горячо молиться и где мог черпать силы для духовных подвигов. Наконец, эта тоска так овладела им, что часто он не находил себе ни днем, ни ночью покою. Но когда человек не в состоянии бывает собственными силами противоборствовать вражьему наваждению, но искренно желает освободиться от него, и требует помощи свыше, то эта всемогущая, немощная врачующая помощь и подается ему благовременно благостию Творца всяческих, дивного во святых Своих. Так и сего верного служителя Божия Иоанна сам преп. Нил Сорский укрепил и утешил в его непосильной борьбе с своим мятежным унылым духом. Раз Иван Семенович стоял за всенощным бдением в церкви и настолько был удручен горестным расположением духа, что ничего не слыхал, что пелось и читалось в церкви, весь отдавшись мыслям о Новозерском монастыре и пламенно желая снова возвратиться туда. Вдруг, он видит, подходит к нему вышедший из алтаря незнакомый старец в схимнической одежде. "Ну, видно ты не хочешь больше служить мне? Если так, то иди обратно к преподобному Кириллу" - сказал, приблизившись к нему старец и при этих словах правою рукою чувствительно хлопнул его по плечу. Иван Семенович хотел было ему поклониться и спросить, кто он такой, но старец стал невидим. Вид явившегося старца был во всем сходен с изображением на иконе преп. Нила Сорского, и он глубоко уверовал, что это именно сам угодник Божий его посетил. После сего видения прежнее его смущение и тоска пропали совершенно, в душе водворился мир и необычайная радость и он с тех пор совершенно успокоился и твердо решился пребывать здесь до конца своей жизни, усугубляя свои иноческие подвиги.
Блаженный старец Иван Семенович отличался необыкновенной простотою, младенческим незлобием, смирением, любовью ко всем и полной нестяжательностью. Во избежание славы и уважения к себе, он нередко принимал на себя подвиг юродства, терпеливо перенося всевозможные обиды, насмешки, оскорбления и даже побои. Бывало молодые послушники по своему легкомыслию издеваются над ним разными проделками: то обольют помоями, то перемарают всего сажею; но он как будто не замечает ничего и с ласковою улыбкой продолжает свое дело, услаждая свою душу умно-сердечною молитвою. Но он никогда не мог спокойно переносить оскорблений и обид, причиняемых кому-либо иному, он всегда заступится за обидимых и строго обличит притеснителей. Любовь и сострадание его проявлялось не только по отношению к людям, но и ко всяким животным и насекомым. Проходя послушание на кухне, где особенно много водилось тараканов, он каждый день кормил их размоченным и мелко-накрошенным хлебом, который и раскладывал во все углы, особенно же туда, где больше всего водились эти насекомые. "Ведь они тоже создание Божие, как не пожалеть, не покормить их!" - ответит, бывало, Иван Семенович на вопрос: зачем он кормит их. Около 12 лет прожил он на кухне и за все это время не имел даже особой комнаты для себя. Одром ему служила кухонная печь, с постланными на ней голыми досками и деревянным обрубком вместо изголовья. В баню он никогда не ходил, а белье переменял только тогда, когда готовился приступить ко св. Причащению; ходил почти всегда босым, в ветхом подряснике одинаковом зимой и летом. Кроме того, для большего умерщвления своей плоти он постоянно носил на голом теле железные вериги в полпуда весом, которые и теперь, хранятся в Успенском ските при пустыни. Только за несколько дней до своей смерти снял он их и положил под свое убогое ложе, как славные доспехи борьбы с "ветхим человеком". От постоянного ношения тяжелых вериг все тело его покрыто было язвами, из которых часто сочилась кровь, причиняя ему страшные страдания.
Кроме возложенного на него послушания по кухне и трапезе, несмотря на свое увечье, он любил заниматься писанием св. икон, каковому искусству научился он частью живя еще в миру и частью от старца о. Нила, который был прекрасным живописцем хорошо мог делать фольговые ризы для икон, вырезать затейливые рамки и киоты, именные печати и все это делал одною, лишь, левою рукою, при помощи самых простых незатейливых инструментов. Слава о строго-подвижнической жизни и духовных дарованиях сего блаженного избранника Божия скоро распространилась широко и за пределами монастыря и к нему стали стекаться с разных сторон посетители с своими душевными и телесными недугами. Пред этим скромным старцем, простым послушником слагали они свое тяжелое, бремя жизни, раскрывали пред ним свои душевные недуги, искали утешения, разрешения на свои различные недоумения и уходили от него всегда с облегченным сердцем и примиренными с своею мятущеюся совестью. Старец всех принимал с приветливою улыбкой, ласково, не делал различия между богатыми и бедными, знатными и незнатными и никогда не принимал для себя ни каких приношений от посетителей.
Несмотря, однако, на сильную любовь и сострадание к ближним, его тяготило это соприкосновение с миром, он жаждал избежать славы человеческой и наедине. в полном безмолвии всецело предаться молитвенному подвигу. Желая проводить уединенную жизнь, он с благословения настоятеля устроил себе небольшую келлию в недальнем расстоянии от монастыря, в глухой чаще леса, среди топкого болота. Здесь он проводил большую часть времени, упражняясь в посте и молитве, куда не имели доступа не только мирские люди, но даже и из числа братии редко кто решался нарушить его одиночество. К сожалению, эта пустынная его келлия до настоящего времени не сохранилась, знают только ее место и полузаплывшие вокруг нее канавки, да несколько им самим подчищенных старых берез молчаливо свидетельствуют о его отшельничестве.
Духовное преуспеяние Ивана Семеновича выражалось его замечательной прозорливостью, о которой немало сохранилось как записей, так равно и изустных преданий среди братии Нило-Сорской пустыни, между которыми до настоящего времени живы еще некоторые современники его, сохранившие добрую память о нем и много рассказов о различных чудесных происшествиях из его подвижнической жизни.
Случалось, что в церкви, во время богослужения, на кого пристально посмотрит старец или погрозит кому пальцем, то это было признаком того, что этот брат был обуреваем какими-либо непристойными мыслями и суетными мечтами или же питал на кого злобу. И прозорливец, улучшив время где-нибудь наедине обличит такового брата, причем эти обличения всегда были растворяемы истинною братскою о Христе любовью, исходили из младенчески-незлобивого сердца, а потому в обличаемых вызывали чувства раскаяния и исправления. Нередко видел Иван Семенович огненный пламень, исходящий из уст у тех из братий, которые, выходя утром на монастырское послушание, начинали свое дело с молитвенным к Богу воззванием и при том ограждали себя крестным знамением. Также видел он, как за некоторыми новопостриженными иноками до восьми дней ходят два ангела, из коих один во время трапезы благословляет новопостриженному пищу, а другой - кадит.
Раз, в один воскресный день, во время трапезы блаженный долго и пристально смотрел на одного обедающего брата и, наконец, громко рассмеялся. Брат этот был немолодой уже, очень начитанный и набожный послушник (впоследствии - иеромонах Филарет) в то время проходил послушание конюха. Смеха старца, конечно, не могли не заметить и когда, по окончании обеда, стали спрашивать его о причине, вызвавшей его смех, он отвечал: "только что братия села за стол и чтец, получив благословение, начал обычное чтение, как в это время один бес притащил хомут, седелку и прочие принадлежности конной сбруи и все это начал надевать на о. Филарета. Когда же, наконец бес стал надевать на него узду и все у него не ладилось, то я не мог удержаться от смеха, а бес скоро исчез". Послушник же этот сознался, что он пришел сегодня в трапезу очень расстроенным и недовольным тем, что у него по небрежности монастырских рабочих, много оказалось попорченной и порванной сбруи, требовавшей немедленной починки, а потому сегодня же, несмотря на праздничный день, ему нужно было заняться этим делом. С этими мыслями он пришел в трапезу и сидел за столом, не слушая, что читалось во время обеда.
Будучи таким ревностным подвижником и неусыпным борцом со своею греховною природою, сей блаженный старец часто возбуждал против себя гнев и злобное коварство завистника всякого добра - диавола, который, по попущению Божию, много делал ему обид и даже насилий над его немощною плотью, нередко являясь ему даже в видимом образе. Так, во время пребывания Ивана Семеновича на кухне, где он обыкновенно и спал, целую ночь иногда слышался там какой-то странный звук, будто ударяли в сковороду, поднималась страшная возня и старца находили всего измученного, с подбитыми глазами и даже язвами на теле. Раз застали его настолько слабым и избитым, что он лежал со слабыми признаками жизни, еле дышал и не имел сил подняться с полу. Когда собралась братия и стали его расспрашивать, что с ним случилось, то он немного придя в себя, рассказал следующее. Когда вся братия после ужина ушла из трапезы, а он, убрав со столов и перемыв посуду, хотел предаться своей обычной молитве, в это время вся трапеза наполнилась нечистыми духами в образе человеков, которые явились с разными музыкальными инструментами и некоторые из них начали играть, заставляя Ивана Семеновича плясать; когда же он не соглашался, те схватили его и стали подымать на воздух, чуть не до самого потолка, а оттуда опускать на пол и таким образом промучили его до тех пор, пока не лишился сознания. Иногда так часто и с таким ожесточением нападали на него бесы, что он боялся один быть ночью и просил кого-нибудь из братии приходить к нему ночевать.
Однажды, Иван Семенович возвратился в монастырь из своей пустынной келлии в страшно изуродованном виде: на лбу у него была огромная шишка, один глаз подбит и почти совершенно закрылся от сильной опухоли, разлившейся по всему лицу. Из расспросов братии выяснилось, что когда он после вечернего правила, по своему обыкновению отправился в свою лесную келлию и дойдя до двух тропинок, одна из коих вела в лес, а другая к его келлии, он встретил эфиопа, в образе очень высокого и страшного на вид человека, черного, как мурин и с толстою обожженною палкою в руках. Подойдя близко к старцу, этот страшный незнакомец грозно закричал на него: "зачем ты поставил себе эту келлию здесь, на нашем месте, да еще Марию сюда зачем-то принес; прочь отсюда!" и он при этих словах с страшной силой, ударил его по голове своею палкой, а сам с громким гиком и хохотом быстро исчез в чаще леса. Иван Семенович долго лежал почти без сознания от полученного им удара и, наконец, с трудом добрался до своей келлии. Шрам же на голове его от сего удара остался до самой его смерти.
Будучи сильно удручаем от нападения злых духов и изнемогая от постоянной и упорной борьбы с ними, раз Иван Семенович поздно вечером сидел возле окна в своей келлии. Вдруг видит, - окно невидимою рукою отворяется к он увидел пред собою светлого благо-образного мужа, похожего, по его мнению, на Архидиакона Стефана. Явившийся светлообразный муж подает ему медный осьмиконечный крест и говорит: "вот тебе, Иван Семенович, крест; возьми его и ограждайся, когда будут нападать на тебя бесы, он тебе поможет". Сказав сие, св. муж стал невидим. С этого времени он, действительно, меньше стал подвергаться нападению со стороны бесов. Крест же этот оказался собственным Ивана Семеновича и до сего времени лежал у него в забросе, потому что он был осмиконечный, а по его мнению истинный крест должен быть четвероконечным.
За свои необычайные подвижнические труды и подвиги, подъятые по своей горячей любви и преданности Господу, Иван Семенович удостоился раз посещения Самой Царицы Небесной и получил от Нее исцеление от своего телесного недуга. В одно время он сильно захворал, отчего не мог выходить из своей пустынной келлии; братия обители не знали о случившейся с ним болезни, а потому он лежал совершенно беспомощным несколько суток, не имея возможности известить кого-либо, чтобы его навестили. В одну ночь когда болезнь его особенно увеличилась, вдруг он видит, как по всей келье неожиданно разлился какой-то необыкновенный свет и вслед за этим вошло к нему три жены, необыкновенной небесной красоты, между которыми в лице одной, более других прекрасной и величественной, он сейчас же узнал Царицу Небесную. Она подошла к нему и говорит:
- Встань, Иван Семенович, вот Я принесла тебе кушанья, поешь и ты будешь здоров, - при этих словах Она подала старцу простое деревянное блюдо, в котором оказались простые щи, какие обыкновенно бывают в монастыре, с накрошенным в них черным хлебом. (Это было единственное и любимое кушанье Ивана Семеновича за всю его монастырскую жизнь). Он тотчас же встал, взял из пречистых рук Богоматери любимое свое кушанье, немного поел и говорит: "Как хорошо мне теперь; спасибо Вам; побудьте здесь хотя немного".
- Нет, нельзя нам долго быть у тебя, - ответила Божия Матерь, - у нас много еще других больных, нуждающихся в нашей помощи.
- А это кто с Тобою? - спросил тогда старец, указывая на двух спутниц Божией Матери.
- Это - великомученица Екатерина и преподобная Анастасия, - ответила Царица Небесная и при этих словах все трое стали невидимы. Иван Семенович с того времени стал совершенно здоров; блюдо же это, по рассказам некоторых старец, выпросил у Ивана
Семеновича один московский купец, искренний почитатель его.
На месте нынешнего Успенского скита, устроенного старцем о. Нилом, за несколько лет до его возникновения, Иван Семенович в одну ночь видел из своей пустынной келлии на этом, дотоле непроходимом, болотистом месте огненный столп и слышал чудное ангельское пение: "Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение". Долго смотрел старец на сие дивное зрелище, объятый священным трепетом и страхом, проразумевая духовную славу сего места.
Добрый сей подвижник, Иван Семенович, под конец своей жизни, в 1857 году был облечен в рясофор и в этом скромном иноческом звании, после непродолжительной болезни, но многотрудной высокоподвижнической жизни, тихо предал праведную свою душу Господу, Которому посвятил он всю свою жизнь с самого раннего возраста. Скончался он, оплакиваемый всею братиею обители, 13 мая 1863 года на 61 году своей жизни, оставив после себя самую добрую и доселе благоговейно чтимую память. Тело его погребено на братском кладбище в Иоанно-Предтеченском ските.

[ закрыть ]

Отредактировано: Иванка в 23 окт 2016, 17:34

[Taisia]

Люблю оригинальные фильмы! Это как раз тот случай! Однако вторая половина фильма немного не так сильно понравилась....как будто переиграно, что ли а так вполне на 5+

[viktoriiya007]

Для меня тоже фильм разделён на две части. Понравились обе, но по своему. Фильм произвёл впечатление. Оочень давно не смотрела фильмов таких, когда не жаль потраченного времени. Действительно заставил задуматься о важном. Игра актеров порадовала, понравились все.