Детская пока пуста Детская 0-1 Детская 1-3 Детская 3-7 Детская 7++ Спальня Гостиная Кухня Библиотека
Объявления
ВНЕ ПОЛИТИКИ. Любые политические провокации, демонстрации и намеки запрещены
Уважаемые новые пользователи!
Для активации профиля пишите администраторам или в доступный вам форум. Активация через почту временно приостановлена

Привет, Гость ( Вход | Регистрация )

› #38905 | Alexandros

Борис

Когда я разлепил наконец веки и попытался сконцентрироваться на сияющих пятнах, кружащих по комнате, взору моему предстало странное зрелище. Сияющие блики, скользящие перед самым моим лицом, оказались рыбешками – золотистыми плотвичками некрупными, размером с ладонь. Рыбки назойливо вились вокруг, порой неощутимо задевая мои небритые щеки плавниками или хвостиками. Но самое удивительное в этом зрелище было то, что рыбки были покрыты недлинным, но густым блестящим мехом. Сразу вспомнился анекдот, рассказанный Борисом, как подлинная история якобы случившаяся с одним из наших соучеников, учившимся на два курса старше. Сдавая естественную историю пожилому профессору Кортезианскому, он твердо знал только один единственных вопрос про блох. Чудес, однако, не бывает, и достался ему билет с вопросом о рыбах. Свой блестящих двадцатиминутных доклад он начал со слов: «Если бы у рыб была шерсть, то в ней могли водиться и блохи. А блохи...» Я не верил, конечно, не слову, но не мог не смеяться вместе с Борисом, живо представляя себе, как добрейший старичок Николай Иванович, на третьей минуте позабыв напрочь, о чем был вопрос, удовлетворенно кивает бойкому ответу находчивого студента. Воспоминания и сейчас вызвали у меня улыбку, однако мимика эта отозвалась в голове мучительной болью, и я вновь смежил веки.

* * *

Через несколько минут (...или несколько лет?) опять раскрыв глаза, я начал шарить взглядом по интерьеру знакомой комнаты мимо продолжающих нахально сновать рыб. Слава Богу, я у себя, в крохотной комнате на втором этаже, которую я снимаю у Матрёны Ордыновой и которую хозяйка моя с купеческой широтой зовет квартирою. В ногах кровати стоит трельяж (на кой ляд это сомнительное украшение в студенческих покоях? – ругаюсь я время от времени с Ордыновой). Встретившись взглядом со своим отражением – лицо белое как саван, а глаза не выразительнее, чем холодец – я вновь болезненно зажмурился. Прикладывая мучительное усилие, повернул голову направо и попытался сфокусировать взгляд на прикроватной тумбочке. Так и есть... Под пошловатым абажуром персикового цвета стоит стальной медицинский подносик, на котором уместился маленький графин с водой, чайная ложка, мраморная ступка и шприц. Наличие этих предметов у моей кровати объясняет многое. И навязчивых рыбёшек перед глазами, и чудовищную боль в висках, и мучительную сухость во рту.

К морфию я приобщился уже на первом курсе нашего губернского университета. Когда же меня отчислили с курса прошлым летом, морфием меня продолжал снабжать Борис, который, оказавшись успешнее меня, продолжил там обучение и на втором курсе. Борис снабжал меня не только необходимым мне лекарственным средством, но и идеями, которые будоражили ум и щекотали чувства лучше любого чистого морфия. Именно ему принадлежала идея акта возмездия и торжества справедливости, которая должна была очистить наш город, да и все человечество от нашего губернатора.

* * *

Несмотря на крайне угнетенное состояние моего физического здоровья, я не могу и сейчас не думать о предстоящем акте возмездия и торжества справедливости. Борис спланировал все детально и обсудил со мной, отведя в это деле и мне определенную роль. 24 сентября, то есть послезавтра в приемном кабинете губернатора прогремит взрыв, который должен будет уничтожить кровавого сатрапа. Бомбу бросит Борис.

Миша Экклезиастов, сын соборного протопопа, человек, конечно, достаточно бестолковый, но совершенно надежный и возможно полезный, будучи допущен к обсуждению плана предстоящего акта, усомнился в моральной оправданности такого образа уничтожения тирана.

- Но ведь в таком случае неизбежно погибнут люди, находящееся случайно поблизости. Не лучше просто застрелить или заколоть его?

Нужно было видеть, с каким изысканным призрением посмотрел на него тогда Борис.

- Террор, мой Михаил, не приемлет сведение личных счетов, а именно это может символизировать выбор такого личного, даже можно сказать интимного оружия, как кинжал или пистолет.

Конечно, ни пистолетом, ни тем более холодным оружием Борис не владел в совершенстве, но было бы ошибкой полагать, что именно это, а не предложенное им философски-символическое объяснение стало причиной того, что мы остановили свой выбор на бомбе.

Итак, послезавтра...

* * *

Наверное, я снова забылся и погрузился в туман, царивший у меня в голове. В сознание меня привел шум, донесшийся снизу. Кто-то возбужденно пререкался о чем-то с моей домашней хозяйкой, а затем, вероятно убедив ее отступить, загрохотал по лестнице, ведущей ко мне на второй этаж. Грохот шагов вкупе с каким-то гнусным пришаркиванием болезненно отдался в моих воспаленных висках. Я зажмурился и заткнул уши.

Когда я вновь раскрыл свои органы чувств для вторгающихся в них раздражителей, я увидел на пороге комнаты Мишу Экклезиастова и понял, что он что-то эмоционально мне излагает. Клянусь, я не мог понять его не из-за болезненности моего состояния. Миша был настолько возбужден, что издавал одни лишь междометия. Не в силах больше слушать его лепетание, я вытянул у него из рук газету, резонно решив, что именно почерпнутая из нее информация привела моего приятеля в такое возбуждение.

Нужную статью не пришлось искать. На первой полосе я прочитал: «ЧУДОВИЩНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, ПОВЛЕКШЕЕ БОЛЬШУЮ УТРАТУ». И ниже:

«Трагически погиб действительный статский советник Кирилл Васильевич Варатаев, бывший уже семнадцать без малого лет губернатором нашего города. Смерть постигла его в результате взрыва, произошедшего вчера в четыре часа по полудне в приемном кабинете дома губернаторского правления. Взрыв случился от бомбы, брошенной Борисом Ш. (ради интересов ведущегося полицией следствия, фамилия преступника не сообщается). Сам бросивший бомбу скончался на месте. При взрыве погибли также лица, ожидавшие в тот момент приема – мещанин Иннокентий Воркутинский, пожилая вдова Ксения Иголкина и воспитанница ее девица Варвара Семенова, мещанин Иван Оглоблин, мещанин Филипп Краузе, студент Сергей Растаев. Почивший без времени его превосходительство К.В. Варатаев памятен нам, как... » (и так далее...).

Взгляд скользнул в конец страницы. «Подробности этого леденящего душу преступления ожидают нашего читателя в вечернем номере нашей газеты». Несмотря на то, что мысли мои были заняты совсем иным, я не смог сдержать гримасы отвращения. Господи, какой тошнотворный, допотопно-провинциальный тон статьи!

Оторвав взгляд от газетного листа, я смотрел на Михаила.

- Я только от тетки из Борисоглебска вернулся, гляжу, на станции экстренный выпуск продают. Сразу к тебе. Уезжать надо. Я боялся, что у тебя полицию застану, но посоветоваться хотел.

- Уезжай...

- А ты?...

* * *

Я не отследил тот момент, когда Миша покинул наконец мою комнату. Грохот его сапог на лестнице слился со стуком тока крови у меня в висках. Я вновь лежал с закрытыми глазами.

Как!.. как... это могло произойти? Почему взрыв уже прогремел? Ведь акт справедливости только послезавтра. Поначалу я решил, что потерял счет дням и нахожусь в состоянии морфиумного забытья уже не первые сутки. Я, конечно, мог выпасть на три дня из действительности, и потому, подняв упавшую газету, посмотрел число. «Экстренный, от 22 сентября», как я и полагал. Значит, до взрыва еще должно быть два дня. Как Борис мог совершить это без меня? Как он смел без меня погибнуть? Без меня... А может быть, это все объясняет? Борис осуществил все сам. Сам, чтобы не дать погибнуть мне.

Но погибнуть никто и не должен был. Акт был спланирован безупречно. Когда Борис бросил бы бомбу в кабинет, у него должно было быть несколько мгновений, чтобы пересечь прихожею и выскочить из подъезда. У парадного подъезда Бориса должен был ждать я в экипаже со свежими лошадями. На экипаже мы бы вылетели за город до того, как поднимется общий переполох. Домчав до соседней станции железной дороги, мы, переодевшись в уборной, сели бы на поезд до столицы. Поезд, который вышел бы из нашего губернского города за пятнадцать минут до взрыва, и на котором никому не пришло бы в голову искать нас с Борисом. Тройка свежих лошадей, конечно, может двигаться быстрее пассажирского поезда, но зато поезд не устает.

Никто из нас не должен был погибнуть. Почему же Борис пошел осуществлять акт сам единолично и на три дня раньше, чем мы планировали?

* * *

Я лежал, уткнувшись лицом в подушку, и вспоминал, как мы познакомились с Борисом. Совсем недавно, в прошлом году, когда я еще учился и числился на первом курсе, мой приятель, известный мне еще по гимназии, подсунул запрещенный листок. Мое внимание сразу привлекла статья, подписанная явно псевдонимом – М. Ростовский. Автор избегал привычных для такого рода публицистики обличений бесчеловечного режима и пламенных призывов восстать для социального преобразования государства. Нет, он решал (и именно решал) вопросы совершенно иного рода. Трезво анализируя, он аргументировано рассуждал о том, на каких основаниях будет строиться государство и общество после победы революции. Доказывая, как теорему, он подводил читателя к мысли, что террор, необходимый для осуществления переворота системы власти, станет и главным инструментом для преобразования общества в молодом социалистически-справедливом государстве. Из статьи следовало, что в первые десятилетия существования этого социалистического государства понадобятся не менее двух волн массового террора – в самом начале и на двадцатом году его существования. Только этот неизбежный террор сможет стимулировать общество на необходимые индустриальные совершения и мобилизовать его на противостояние возможному внешнему агрессору.

В статье меня поразили две вещи. Во-первых, это потрясающая свобода в изложении своей мысли, пренебрегающая всякой узостью мещанской критики. А во-вторых, исторический масштаб рассуждений. Там, где другие только призывают бороться и свергать, здесь автор уже решает, как распорядится победой. Я стал искать возможности выйти на автора. Вскоре он сам меня нашел. Им оказался Борис. Третье его достоинство, которое я узнал уже при живом общении с ним, была его исключительная верность слову. Как могло получиться так, что сейчас он свое слово нарушил?

Борис не раз говорил мне, что всякий террор следует признать оправданным и морально допустимым, если при устранении явного врага, погибло не более семи так называемых случайных человек. Я, вспомнив об этом, вновь потянулся за газетой. Так и есть – шесть «случайных» фамилий, а седьмой – сам Борис. Смерть упыря Кирилла Васильевича имеет свое моральное оправдания.

* * *

Я понимал отлично, что ради памяти о жертвенном подвиге своего друга, я должен встать и что-нибудь сделать. Конечно, Михаил прав – из города нужно уезжать. Да и оставлять в этой комнате, хоть что-то, способное намекнуть полиции на то, что Борис провел в этой комнате последнюю неделю перед совершением акта, тоже не следует. Я встал и посмотрел на кресло, на котором Борис спал в течение этой недели. Чтобы было проще координировать свои действия и сбить полицию со следа, Борис с прошлой недели ночевал у меня. Никаких особых вещей он с собой не принес. Все учебники и тетради он оставлял в университете, а необходимое для совершения акта прятал в только ему одному известном месте. Рядом с креслом стоял маленький саквояж. Я знал, что там нет ничего кроме смены белья (даже бритвенный набор Борис предпочитал брать у меня). Я машинально поправил плед, брошенный на кресле, и под обивкой кресла нащупал какой-то предмет. Им оказалась небольшой блокнот – записная книжка Бориса. Только мысль, что на мне теперь лежит ответственность, как на вероятном биографе великого человека, заставила меня открыть и заглянуть в нее.

Вот ехидное, но, надо признать, меткое замечание обо мне. Вот беглое упоминание о бывшей пассии Бориса девице Катиньке. Надо же! Я даже и полагать не мог, что Борис был так к ней привязан. Вот и том человеке, который увлек собой Катеньку и стал Борису счастливым соперником. Борис никогда не упоминал при мне о нем. Найдя к книжке его фамилию, я вновь схватился за газету. Сомневаться не приходилось. Бегло упоминаемый в статье студент Сергей Растаев мог быть только он.
Я листал книжку с чувством глубокого удивления причудливой игре случая. Случай судил, что акт, ставивший перед собой целью общее благо, послужил и возмездием подлому разлучнику. Чтобы, интересно, сказал Борис, узнай он об этом?

...Но ведь случай слеп. Разумен лишь человек, планирующий акт и осуществивший его на три дня раньше. Продолжая листать книжку, я постепенно сознавал правду. Как лист в осеннем лесу, одно мертвое тело личного неприятеля можно спрятать среди других мертвых тел. И, если леса поблизости нет, его следует насадить. Борис насадил небольшую рощу из восьми тел, в которой спрятал свой мотив. Он не мог унизиться до того, чтобы этот мотив стал известен хоть кому-то. Он до смерти дорожил своей репутации... Даже по смерти. То, что произошло, никак не могло увязаться с тем, во что верил Борис, что он говорил, чему учил меня.

Но ведь тиран все равно сражен? Да и кто вообще сказал, что общее благо благороднее личный мотивов? У меня не было ни сил, ни желания припираться с внезапно проснувшимся внутренним казуистом. Меня вновь тошнило.


* * *

Я вырвал из блокнота странички с фамилией Растаева. Смахнув со стального подносика графин и шприц, я сжег на нем эти листки, не зная, от кого именно скрываю их. Думаю, что, прежде всего от себя. При падении графин разбился, но шприц уцелел, и я сам раздавил его, наступив на него подошвой домашней туфли. Некоторое время я смотрел на оседающий пепел.

Сейчас я спущусь на кухню и сожгу в печке сам блокнот, а также кое-какие мои бумаги и письма. Затем я поднимусь в свою комнату и соберу необходимые вещи. Я выйду из дома, хотя и представить себе не могу, куда мне идти. Покаюсь и уйду в монастырь (но для этого, наверное, нужно хоть чуть-чуть верить в Бога)? Сдамся полиции? Тяготы Сибири, конечно, послужат мне искуплением, но я уверен, что увлеку туда за собой и десяток других людей, чьи имена выудят из меня следователи. Стойкости мне всегда не хватало. Отправлюсь добровольцем на фронт, чтобы положить свою жизнь в бою где-нибудь в Болгарии? Смешно представить! Это я то-то, призирающий любую войну и бессмысленное кровопролитие.

Я знал наверняка только одно, что никакие силы в мире не заставят меня связаться с человеком, ставящем всеобщее счастье или собственные цели превыше жизни другого.


Автор: Alexandros
4 место
Голосов: 9
Просмотров: 595
 
Анонсы статей
Как сохранить себя в условиях тревоги и стресса
В мире постоянного стресса, дурных новостей и неопределенности непросто сохранить душевное равновесие. Однако существуют способы, которые помогают восстановить...
Опасности для ребенка на Новый год? Педиатр рассказала, на что стоит обратить особое внимание
Новый год — это зима, когда наступают холода и выпадает много снега. При этом под бой курантов все выскакивают на улицу запускать фейерверки: в тонких...
Как ухаживать за миской питомца – советы ветеринара
Уход за посудой вашего питомца - один из главных критериев заботы о его здоровье. Про правильный уход за мисками рассказывает ветеринарный врач...
Реклама
Последние сообщения
[ 15512 ] Королевские дома 28 18:28 от: Carina
[ 361 ] Будни и праздники многодетной семьи 17:08 от: Мать погодок
[ 1270 ] От овуляции до задержки 16:49 от: EvgeshaLapushka
[ 14 ] МСЭ - очно или заочно? 16:34 от: Маевка
[ 5397 ] Поступаем в ВУЗы 2023 15:44 от: Помар-ка
[ 50 ] Родители помогают деньгами 13:53 от: Хозяйка медной горы
[ 286 ] Английские идиомы 13:38 от: Маевка
Скин форума: Перейти на версию для мобильных
Сейчас: 28 мар 24, 18:35
Рейтинг@Mail.ru Индекс цитирования
Мнение администрации сайта может не совпадать с точкой зрения авторов статей и других материалов, опубликованных на сайте. Помните, что в вопросах здоровья вас и ваших детей нельзя полагаться на советы, данные заочно по интернету!
Перепечатка и использование материалов сайта и сообщений из конференций РАЗРЕШЕНЫ только в интернете при наличии активной ссылки на MATERINSTVO.RU и с указанием имен авторов!
Использование фотографий ЗАПРЕЩЕНО без письменного разрешения их авторов!
Политика конфиденциальности и обработка персональных данных