Дмитрий медленно летел вниз. Неба не было видно из-за купола парашюта. Он следил за вторым парашютом, стараясь не упустить его из вида. Послышались выстрелы. Темнота.

-Папа! Папа! Просыпайся! С Новым годом, папа!

Дочка взобралась к нему на живот и ладошками гладила по лицу.

- Просыпайся, вставай! Пойдем подарки раскрывать!

- Подожди немного, Лерочка, я уже почти проснулся.

- Ну, папа, Добрый Николай уже принес подарочки, пойдем скорее.

- Хитренькая, а вчерашние подарочки тебе уже надоели?

Лера удивленно посмотрела на него: неужели папа не понимает, что она целый день ждала заказанные вчера подарки и теперь ей не терпится?

Наконец, дремота спала, и Дмитрий послушно поплелся к разряженной ягодами и фруктами по сезону ёлке, влекомый за руку дочерью. Лера присела под искусственными еловыми лапами. Рядом с ней лежал десяток разноцветных свертков. Она начала их разворачивать один за другим, иногда вскрикивая от восхищения (сюрприз от папы), иногда разочарованно отбрасывая в сторону (не ей), но чаще всего довольно цокала язычком, находя заказанные накануне вещицы.

Наконец, все подарки были развернуты, и Лера занялась их практическим применением, а Дмитрий, получив часок-другой свободного времени, нацепил новенький, доставленный ночью, виртуальный шлем и пошел по взлетному полю прямиком к своему истребителю. У кабины пилота его уже ждал напарник, как всегда уже в шлеме, молчаливый, изъясняющийся жестами. Уже в кабине напарник ткнул в цель на карте, которую предстояло уничтожить. Заревел двигатель, самолет оторвался от земли. Через тридцать один КИЛОМЕТР цель была достигнута и напарник опустил большой палец вниз, и Дмитрий нажал кнопку на панели управления. Цель вздрогнула, ярко вспыхнула, задымилась и исчезла. На экране появилось табло «ФИНИШ» и замелькали цифры, показывающие количество набранных очков. Дмитрий вывел изображение на комнатный экран на стене и снял шлем.

-Валерия, пойдем закажем Доброму Николаю подарки на завтра, - сказал он, щелкая кнопками на пульте и открывая электронный каталог.

Лера привычно подошла к экрану и, прикасаясь к нему руками, начала листать страницы. Она выбрала себе новое платье, куклу, конечно, машину для нее, и кукольный дом, и новый купальник, и еще что-то – Дмитрий уже не следил. Наконец, она отошла, и он заказал пополнение холодильника и бара, оплатил присланные счета. Хватило на все, даже еще что-то осталось, так что сегодня играть больше не было необходимости.

-Пойдем завтракать, - позвал он Леру, и они направились в ресторан на первом этаже дома.

После завтрака было море. Лера носилась по пляжу за большим разноцветным мячом, а Дмитрий лениво пересыпал песок с ладони на ладонь и размышлял. Последние дни ему все время казалось, что он что-то забыл, что чего-то не хватает в его жизни. Жены? Но той нет давно, Лера даже не помнит ее. А другую женщину в своем доме он видеть не хотел. Нет, это не то, совсем не то. Шанмырк был прекрасным местом – великолепная природа, и климат, и близость моря. И эта идея ежедневного праздника очень нравилась не только детям. Но Дмитрия грызла некая тоска.

Солнце поднималось все выше – пора было уводить Леру с пляжа. Он сделал ей знак, и она подлетела к нему, осыпанная солеными каплями.

-Папа, ты даже ни разу не искупался! Пойдем вместе, ну, пойдем!

Дмитрий улыбнулся и покачал головой.

-Не сегодня, мы и так засиделись с тобой, родная. Завтра обязательно, обещаю.

Они шли узкой улочкой обратно, когда Лера спросила его:

-А ты возьмешь меня сегодня на праздник?

-Конечно, пойдем, если хочешь.

Праздник проходил на большой площади неподалеку от набережной, на него приглашались все жители и гости города. В центре росла высоченная ель (ее специально высадили и с помощью ускорителя роста вырастили такой вышины, что шею ломило при разглядывании верхушки). Взрослых приглашали всех в обязательном порядке – к домам подлетали аэробусы, которые собирали всех припозднившихся. Дети с шести до 14 лет могли по желанию оставаться дома. Исключение делалось только для больных, при наличии справки для врача.

Дмитрий не всегда брал с собой Леру – он любил побродить после праздника в одиночестве по пустынной набережной, полюбоваться звездами, послушать шум волн. На Шанмырке можно было оставлять детей без присмотра где и на сколько угодно, необходимо только было написать предупреждение Доброму Николаю за два дня. Добрые Николаи, в красно-белых костюмах, были повсюду и следили за всем на полуострове. Как добрые волшебники, они появлялись там, где были нужны. Смешные и странные, с искусственными бородами, скрывающими лица, и делающими их похожими друг на друга.

Мы пообедали в ресторане на набережной, на крытой веранде с видом на море. После обеда Лера начала клевать носом, и я вызвал вертакси. Когда мы приземлились на крыше нашего дома, Лера уже спала, поэтому мне пришлось нести ее на руках. Я зашел домой, уложил дочь в ее комнате, включил видеоняню, взял с собой маленькй монитор и ушел к соседм на два этажа ниже.

Эдвард был дома, его дети тоже спали, жена готовила праздничный ужин, и печеньки для доброго Николая. Мы уедининлись в его кабинете.
-Давно ты к нам не заглядывал, Дмитрий, - сказал Эдвард, усаживаясь поудобнее в мягком кожаном кресле. – Расскажи, что нового? Прошла твоя хандра?
Дмитрий сидел напротив, на вращающемся игровом стуле.
- К сожалению, похвастаться нечем, Эдвард. Мне все так же чего-то не хватает. Все вокруг счастливы, радуются лету и солнцу, ночным фейерверкам. Поют новогодние гимны…
-Гимны нужны, - не очень неожиданно перебил его Эвард.
-Да, гимны нужны, они дарят радость, - привычно поддержал его Дмитрий. – Но что-то мне не дает покоя.
-Ты сходил к доктору, которого я тебе посоветовал? – заботливо спросил Эдвард.
-Сходил, и он выписал мне препараты.
-Ты их принимаешь?
-Конечно, это же в моих интересах. Стало легче, особенно первые два часа после приема, но…
- Может, он неправильно рассчитал дозу? Ты принеси мне его рецепт, я проверю.
-Хорошо, Эдвард. Но все же… Просто мне хочется помнить, понимаешь?
-Дмитрий, - Эдвард наклонился к Дмитрию и положил руку ему на плечо. – Ты САМ ПРОСИЛ СТЕРЕТЬ ЭТОТ ДЕНЬ, помнишь?
-В том-то и дело, Эдвард, я не помню не только этот день, понимаешь. Все так обрывочно и спутано…
-Это пройдет, всего лишь временный побочный эффект. Тебе надо расслабиться, наслаждаться жизнью. Ведь сколько поколений страдали, а мы можем радоваться природе, детям, учиться, путешествовать. Ты давно нигде не был. Слетай в ДэРэ, отпраднуйте с дочкой именины. Я с удовольствием прилечу на вечеринку, - подмигнул он Дмитрию.
Тот пожал плечами. Идея ему понравилась.
Тут в дверь кабинета постучали.
-Кто там? – серьезно спросил Эвард.
-Папа, это мы, - послышался из-за двери тонкий голосок младшей дочери Эдварда. – Мама зовет пить чай, тебя и дядю Диму.
-Скажи, что мы сейчас придем, - он позвал Дмитрия. - Пойдем, моя жена печет изумительное печенье.
Дмитрий вернулся домой. Лера встретила его радостно, уже в новом платье, с расческой и заколками в руках.

- Папа, сделай мне сегодня новую прическу, вот такую – она ткнула пальцем в экран на стене. Хочу быть самой красивой на празднике.

Дмитрий привычно хмыкнул и смело взялся за дело. Лера отважно терпела движения его мужских грубоватых пальцев. Дмитрий, в который раз, зацепился глазами за шрам, пересекающий его руку, и вновь не смог вспомнить, откуда он взялся. Шрам был не детским, это точно. Свое детство Дмитрий помнил очень хорошо – оно прошло на Шанмырке, его родители были чудесными людьми, отец – преподаватель физики в школе, мать – воспитатель в детском саду. Дальше жизнь была раскромсана Машиной забвения, кусками всплывали некоторые моменты – рождение дочери, ее первый год жизни. Покупка квартиры, в которой они жили. Ни кусочка воспоминаний не оставалось от его жены, по которой он теперь испытывал необъяснимую, тяжелую, чуждую здешнему вечному празднику тоску. Дмитрий вспомнил про таблетки, достал пузырек из нагрудного кармана пиджака и положил одну на язык. Она зашипела, защекотав небо, и растворилась.

Мир привычно послушался: краски стали приглушеннее, звуки тише.

Он взял в руки расческу и стал сооружать на голове у дочери выбранную композицию из пяти башен, скрученных жгутиками. Средняя башня по задумке была конусовидной – очевидно, символизировала ель посреди главной площади Шанмырка. Лера сидела тихо, внимательно следя в зеркало за всеми движениями Дмитрия, периодически давая указания деловитым тоном.

В половине девятого Дмитрий с Лерой были уже на площади.

Шумная главная площадь Шанмырка блестела и искрилась яркими гирляндами, бенгальскими огнями. Играла традиционная музыка. Лера радовалась и смеялась. Дмитрий смотрел на экран на кузове огромного грузовика: Президент обращался к своим гражданам с ежедневным итогово-поздравительном обращением. Дмитрий старался припомнить, новый это текст, или он уже его слышал, но радостный шум и воодушевление окружающих постепенно воздействовал на него опьяняюще, и мозг отказывался анализировать происходящее. Внезапно изображение на экране стало распадаться на отдельные пиксели, а затем и вовсе исчезло. Толпа замолкла. Экран загорелся вновь – но на этот раз на нем была не площадь, не Президент, не куранты и ель: меняющиеся картинки показывали страшные кадры – задымленные смогом города, грязные, уставшие люди, худые дети с раздутыми животами, покалеченные люди в военной форме. И тут зазвучал голос: «Жители Шанмырка! Вас обманывают! Войны не прекращены, заводы не роботизированы, голод не устранен. Вы живете на ферме для производства человеческого материала высокого качества. С помощью Машин памяти ваши сознания моделируют так, как это выгодно правительству. Остановите это! Миллиарды стонут ради вашего благополучия и благополучия вашего правительства. В мире идет война за свободу для всех, за отмену власти и средств управления сознанием. Присоединяйтесь! НЕ подчиняйтесь!»

К грузовику со всех сторон подбегали Добрые Николаи. Один из них запрыгнул в кабину и изображение погасло. Толпа вышла из оцепенения, задвигалась, возмущенно зашумела. У Дмитрия внезапно начался приступ сильной головной боли. И память вернулась к нему. Образ жены в свадебном платье у центральной елки Шанмырка вытеснил другой – она была в лётном костюме, с плотно сжатыми губами и сдвинутыми бровями. Дмитрий вспомнил войну и то, что их с женой самолет был подбит отрядом повстанцев. Он успел нажать кнопку катапультирования, но враги подстрелили его, и он потерял сознание. Очнулся он уже здесь, на Шанмырке, с дырой в памяти, с полной уверенностью абсолютного мирового благополучия. Тут Лера вявела его из забытья:

-Папа, смотри, там мама!- крикнула она, крепко сжав его руку.

Дмитрий посмотрел в ту сторону, куда она указала.

К ним действительно подходила Надежда, в длинном прекрасном платье последней модели и широко, по-шанмыркски улыбалась. Она взяла на руки Леру, поцеловала, не показывая волнения, и обращаясь к Дмитрию, проговорила:

- Пойдешь со мной или останешься здесь? Мы прорвали защитную цепь и вывозим тех, кто захочет присоединиться к нам после восстановления памяти. У меня нет времени на радостные объятия, я на задании.

-Ты переметнулась к врагам? – вскрикнул Дмитрий, но его слова, к счастью, потонули в общем хаосе, который царил вокруг. Крошечные фигурки Добрых Николаев смяла толпа, ринувшаяся к аэроавтопарковке.

-Дима, ты не понимаешь. Мы воюем друг с другом, защищая наших врагов. Пойдем со мной, надо успеть.

-А как же Лера? Что она будет делать там? Здесь ее дом, ее жизнь.

-Она научится жить по-новому, - Надежда пожала плечами. – Ну, решай! – настойчиво добавила она. – И улыбайся, ты не улыбаешься!

Действительно, он привлекал к ним внимание своей испуганной физиономией. Вернув улыбку на место, он кивнул.

Надежда передала ему Леру и они направлись прочь с площади неторопливым шагом. У стоянки им перегородил дорогу красно-белый патруль Добрых Николаев:

- Куда же вы уходите, праздник только начинается? – вкрадчиво спросил он, широко, по-шанмыркски, улыбаясь.

Надежда указала на засыпающую на плече Дмитрия Леру:

-Дочка очень устала, мы посмотрим салют с крыши нашего дома, - она протянула Николаю зеленую карту жителя острова. – Может, вы сами доставите ее и присмотрите за ней?

Жена очень рисковала, Дмитрий напрягся. Но патрулям было не до детишек сегодня. Представитель власти оглядел их с головы до ног: холеный Дмитрий в новом костюме, Лера в платье, заказанном вчера, Надежда, с ослепительной кожей и зубами (спасибо генетическому программированию) и отработанные годами улыбки немного успокоили его. Он кивнул, и их пропустили.

А еще через час они сидели в аэромусоровозе, скрытые выброшенными бытовыми приборами, рабочими, конечно – на Шанмырке все очень быстро устаревало или выходило из моды, рядом сидели другие бывшие граждане элитного поселения, немного озадаченные новыми обстоятельствами и информацией.

Кира спала на коленях у Нади. Жена же смотрела на нее ласково, хотя в глазах ее искрилась тревога. Впереди была неизвестность.