Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Они выбрали Единобожие

[Аниса]

Ю. Эстес:

"Жизнь, основанная на истине. Вера, основанная на доказательствах"

Целая семья христиан и католический священник приняли Ислам


Меня зовут Юсуф Эстес. В настоящее время я – мусульманский проповедник. Мне приходится много путешествовать с лекциями по всему свету и рассказывать о том, что говорится в Коране о миссии Иисуса (Исы) (мир ему).

Мы проводим диалоги и дискуссии с приверженцами любых религий и используем все возможности, чтобы работать рука об руку с раввинами, священниками и проповедниками по всему миру. Наши мероприятия чаще всего проводятся в университетах, различных учреждениях, военных частях и тюрьмах. Мы стремимся донести до людей подлинный образ Ислама и мусульман.

Несмотря на то, что Ислам постепенно догоняет христианство по количеству своих приверженцев, многие из тех, кто называет себя мусульманами, сами неправильно понимают послание Ислама, суть которого заключается в подчинении своих страстей и желаний божественной воле и в следовании божественным заповедям (это и означает арабское слово «Ислам»).

Однако я несколько тороплюсь. Сначала мне необходимо рассказать о том, какой путь я прошел и как я пытался искать ответ на некоторые вопросы, еще будучи христианином.

Я родился в христианской семье на Западе Соединенных Штатов. Наша семья и ее предки не только строили здесь церкви и школы, но и фактически были одними из тех, кто первыми приехал сюда.

Когда я учился в школе, наша семья переехала в Техас (это было в 1949 году). Мы регулярно посещали церковь, и в 12 лет меня крестили.

Но уже будучи подростком, я интересовался различными конфессиями. Мне довелось общаться с баптистами, методистами, католиками, пресвитерианцами, прихожанами Епископальной церкви, Церкви Христа, Церкви Бога, Церкви Бога во Христе и т. д. Но мои духовные поиски не ограничивались лишь христианством. Я изучал индуизм, буддизм, метафизику и даже традиционные верования индейцев - коренных американцев. Я пропустил, пожалуй, один лишь Ислам. Почему? Интересный вопрос.

На протяжении 30 лет мой отец и я вместе работали над различными деловыми проектами. Мы устраивали развлекательные программы, аттракционы и шоу. Нам приходилось открывать магазины музыкальных инструментов – пианино и органов – от Техаса и Оклахомы до Флориды. В те годы я заработал миллионы долларов, однако так и не смог достичь душевного равновесия, поскольку оно дается только тем, кто знает истину и находит путь к спасению.

Я уверен, что и Вы задавались вопросами: «Зачем Бог создал меня?», «Чего от меня хочет Бог?» и «Кто этот Бог?», а если Вы – христианин, то Вас наверняка также мучили вопросы: «Почему мы верим в первородный грех?», «Почему сыны Адама вынуждены взять на себя его грехи и нести за них вечное наказание?» Однако если Вы пытались задать эти вопросы кому-либо, то Вам, скорее всего, отвечали, что следует верить без лишних сомнений, или же – что все это – «тайна», постичь которую человеку не дано.

Кроме того, я никак не мог понять концепцию Троицы. Ни один из священников так и не дал мне вразумительного ответа на вопрос о том, как один может стать тремя, и почему Бог, Который может делать все, что только захочет, не мог всего лишь простить людям их ошибки, а вместо этого вынужден был стать человеком, спуститься на землю и взять их грехи на себя.

В один прекрасный день (это было в 1991 году) я узнал, что мусульмане веруют в Библию, и был потрясен этим открытием. Как могло быть так? Однако выяснилось, что и это не все. Кроме этого, оказалось: они верят, что Иисус (Иса) (мир ему):

• является подлинным посланником Бога;
• является пророком;
• родился чудесным образом без отца;
• тот самый Мессия, о котором говорится в Библии;
• сейчас находится вместе с Богом;
• вернется перед Судный Днем, чтобы помочь верующим сражаться с Далжалем (Антихристом).

Всего этого было для меня слишком много, особенно – учитывая то, что я обращался в той среде, где ненависть по отношению к мусульманам является почти нормой. Для того, чтобы люди боялись Ислама, некоторые евангелисты даже говорили заведомую ложь.

Мои отец и мачеха знали многих знаменитых проповедников-евангелистов, которые выступали по телевидению. Среди них был и такой закоренелый исламофоб, как Пат Робертсон.

Но в 1991 году обстоятельства сложились так, что отец начал вести дела с египетским бизнесменом. Он хотел, чтобы я встретился с этим человеком. Конечно же, мне как предпринимателю понравилась возможность выйти на международный уровень. Общение с человеком из страны пирамид, сфинксов и реки Нил также придавала нашему делу особый колорит. Но вслед за этим отец упомянул, что этот египтянин – мусульманин.

Мусульманин? – я не мог поверить своим ушам. Никоим образом! Я напомнил отцу о разных страшных вещах, которые слышал о представителях этой религии – о том, что они – террористы, захватчики, похитители людей, смертники. Кроме того, как полагал я, они не веруют в Бога, целуют землю по пять раз в день и поклоняются черному ящику в пустыне.

Нет! Я не хочу встречаться с мусульманином! Ни за что на свете! – думал я.

Тем не менее, мой отец настаивал, чтобы я встретился с ним, и заверял, что это – очень приятный человек. И, в конце концов, я согласился.

Однако поставил при этом свои условия. Я встречусь с ним в субботу после посещения церкви, чтобы мой духовный уровень был на высоте. Под мышкой, как всегда, я буду держать Библию. На мне будет мой большой сияющий крест и шапочка с надписью спереди «Иисус – Господь наш».

На встречу с мусульманином вместе со мной пошли моя жена и две дочери. Когда я зашел в магазин и спросил отца, где египтянин, он указал: «Вон там».

Я ожидал увидеть огромного человека в свободной мантии и большом тюрбане на голове, с бородой до пояса. Вместо этого передо мной стоял почти лысый человек без бороды. Он был очень любезен, тепло встретил меня и пожал мне руку. Все это выглядело, на мой взгляд, как-то нереально. Я думал, что мусульмане – террористы и бандиты. Но он никак не подходил под этот образ.

Ну что ж, это неважно. Мне предстоит поработать с этим человеком. Его нужно спасать, и я вместе с моим Господом собираемся сделать это.

После быстрого знакомства я стал осыпать его вопросами:

- Вы верите в Бога?
- Да. (Это уже хорошо! – подумал я)
- Вы верите в Адама и Еву?
- Конечно.
- А что Вы думаете об Аврааме? Верите ли Вы в историю о том, что он готов был пожертвовать своим сыном во имя Господа?
- Да.
- А что Вы думаете о Моисее? О Десяти заповедях? О том, что Красное море расступилось, чтобы пропустить народ Израиля?

Он снова ответил, что признает все это.

- А верите ли Вы в других пророков: Давида, Соломона и Иоанна Крестителя?
- Да.
- А в Библию?
- Да.
Итак, настало время задать самый важный вопрос:
- А Вы верите в Иисуса? И в то, что он – Мессия?

Он снова ответил утвердительно, и я подумал, что моя задача – намного проще, чем казалась сначала. Этот египтянин, похоже, уже готов принять крещение, только не знает, как сделать это, подумалось мне. День за днем я приводил людей к христианству. Но для меня станет большой заслугой спасти мусульманина, считал я.

После расспросов я предложил ему выпить чая. Мы пошли в небольшое кафе в торговом центре, где была возможность спокойно поговорить о нашем любимом предмете: вере в Бога.

Пока мы сидели за столиком и разговаривали (причем говорил в основном я), стало очевидно, что мой собеседник – очень приятный, спокойный и даже немного застенчивый человек. Он внимательно слушал каждое слово моей речи и ни разу не перебил меня. Мне понравилось, как он себя ведет, и я решил, что он уже сделал свой выбор и станет хорошим христианином.

Однако я не знал, какой оборот примут события на самом деле.

После той беседы я согласился вести дела с этим человеком и даже выразил желание, чтобы он сопровождал меня в моих деловых поездках по северной части Техаса. Мы проводили день за днем в путешествиях и обсуждали различные верования, которым следуют люди. Конечно же, я все время старался донести послание христианства до моего спутника. Мы говорили о понимании Бога, о смысле жизни, о цели творения, о пророках и их миссии и о том, как Бог ниспосылает Свою волю человечеству. Мы также делились друг с другом личным опытом.

В один прекрасный день я узнал, что мой новый друг Мухаммад вынужден покинуть дом, который он снимал совместно с приятелем, и некоторое время пожить в мечети. Тогда я пошел к отцу и попросил у него разрешения пригласить Мухаммада в наш большой загородный дом. В конце концов, он мог бы что-то делать по хозяйству и участвовать в наших расходах, и его всегда легко будет найти, когда понадобится куда-то ехать вместе. Мой отец согласился, и Мухаммад переехал к нам жить.

Конечно же, я по-прежнему находил время побеседовать с моими друзьями – проповедниками и евангелистами, живущими в Техасе. У одного моего знакомого проповедника был огромный деревянный крест – размером больше автомобиля.

Он носил его так, что основание креста волочилось по земле, а боковые стороны лежали у него на плечах. Когда он шел по шоссе с этим крестом, люди часто останавливали машины, чтобы спросить его, что и зачем он делает, а мой друг раздавал им листовки и брошюры о христианстве.

Однажды у моего приятеля с крестом случился сердечный приступ, и он был вынужден провести довольно долгое время в больнице для ветеранов. Я навещал его несколько раз в неделю, и при этом брал с собой Мухаммада в надежде на то, что сообща нам будет легче беседовать с ним на религиозные темы. Однако это не произвело большого впечатления на моего друга, который, очевидно, не хотел ничего знать об Исламе.

И однажды в палату, где лежал мой друг, вкатился его сосед - человек в инвалидном кресле. Я подошел к нему и спросил, как его зовут, на что он ответил, что это не имеет значение. На мой вопрос, откуда он, человек в кресле грубо ответил: «С Юпитера», и я уже стал сомневаться, где нахожусь – в кардиологическом отделении или же в палате для умалишенных.

Вскоре мне стало понятно, что этот человек одинок и переживает депрессию. Поэтому я начал «свидетельствовать» перед ним о Боге. Я прочитал ему отрывок Книги Ионы Ветхого завета, напомнив об этом пророке, который испытывал большие страдания.

После того, как я закончил, человек в инвалидном кресле посмотрел на меня и извинился. По его словам, недавно он столкнулся с действительно серьезными проблемами. Также он сказал, что хотел бы мне кое в чем исповедаться. Я ответил, что не могу делать этого, поскольку не являюсь католическим священником, на что он возразил, что он это знает, ведь он сам – католический священник.

Я был потрясен. Итак, я пытался проповедовать христианство перед священником. Что вообще происходит в мире? – спрашивал я сам себя.

Священник рассказал мне, что на протяжении 12 лет он был миссионером в Южной и Центральной Америке, в Мехико и Нью-Йорке. После выписки из больницы ему понадобится спокойное место, где он сможет придти в себя. И я предложил ему пожить вместе с моей семьей и Мухаммадом. Все согласились с этим, и он впоследствии перебрался в наш дом.

По дороге я говорил со священником о некоторых понятиях Ислама и, к своему удивлению, обнаружил, что католики согласны с ними в еще большей степени. Я узнал от своего нового друга, что Ислам входит в образовательную программу католиков, и некоторые из них даже посвящают ему свои диссертации.

Теперь мы все вместе собирались у нас на кухне и обсуждали религиозные вопросы. Каждый из нас, христиан, приносил с собой свой вариант Библии – все они были различны. (Например, католическая Библия содержит 7 книг, которых нет в протестантской). Из-за этого у нас больше времени уходило на выяснение вопроса о том, какая же из этих Библий ближе к истине, чем на попытки убедить Мухаммада стать христианином.

Как-то раз я спросил его о том, сколько различных вариантов Корана существует, учитывая, что с момента его ниспослания прошло около 1400 лет. На это я получил ответ, что есть только один-единственный вариант, который ни разу не подвергался изменениям.

Еще я узнал, что сотни тысяч людей помнят весь Коран наизусть. Они разбросаны по всей земле и проживают в самых разных странах. А на протяжении столетий таких людей были миллионы. Они знали Священную Книгу с точностью до буквы и передавали свои знания другим людям.

Я понял, что сделать то же самое с Библией невозможно. Те языки, на которых она первоначальна была написана, уже мертвы, а оригинальные тексты утеряны. Поэтому изначальный текст Библии воспроизвести с точностью до буквы нет никакой возможности.

В один прекрасный день священник-католик спросил Мухаммада, нельзя ли ему пойти посмотреть на мечеть. Они пошли и вскоре вернулись, и на мой вопрос о том, какие церемонии совершаются в мечети, священник ответил, что фактически никаких. Мусульмане просто приходят туда, молятся и уходят. Я удивился: «Просто уходят? Без всяких речей или песнопений?» И он снова, к моему удивлению, подтвердил, что это – так.

Через несколько дней священник опять попросил у Мухаммада разрешения пойти в мечеть вместе с ним. Однако на этот раз все было по-другому. Они очень долго не возвращались. На улице стемнело, и мы уже начали беспокоиться, не случилось ли с ними что-нибудь.

И, наконец, когда они появились на пороге, я сразу же узнал Мухаммада, но кто же стоял рядом с ним? Какой-то человек в белой мантии и белом головном уборе. Минуточку! Так ведь это – священник!

«Пит, - спросил я у него, - ты стал мусульманином?». Его ответ был утвердительным. Католический священник принял Ислам! Что же будет дальше? – думал я.

Я поднялся наверх, чтобы немножко подумать и обсудить все происходящее со своей женой. Тогда она сказала мне, что тоже собирается стать мусульманкой, потому что считает, что Ислам – это истина.

Теперь я был действительно потрясен. Я спустился вниз, разбудил Мухаммада и попросил его выйти ко мне, чтобы кое-что обсудить. Мы проговорили всю ночь, а когда наступило время фаджра (утренней молитвы), я уже знал, что пришло время принять истину, и мне пора сделать свой шаг…

Вскоре я ходил вокруг дома моего отца и искал что-нибудь, на чем можно было бы совершить мой первый намаз. И я стал молиться на куске фанеры, который подобрал на улице, лицом в ту сторону, куда всегда смотрел Мухаммад.

Во время земного поклона я попросил: «О Боже! Если Ты слышишь, то направь меня, направь, направь». Через некоторое время, когда я поднял голову, я кое-что заметил.
Нет, я не увидел птиц или ангелов, спускавшихся с неба. Я также не услышал каких-либо голосов или музыки. Я не заметил никаких вспышек света. Однако что-то изменилось внутри меня. Я как никогда раньше понял, что пришло время прекратить лгать, жить обманом и сомнительными сделками. Пришло время стать честным и праведным человеком.

Я знал, что я должен сделать. Я поднялся наверх и принял душ, чувствуя, что «смываю» с себя грехи, совершенные за долгие годы. Я чувствовал, что наступает новая, чистая жизнь. Жизнь, основанная на истине. Вера, основанная на доказательствах.

Около 11 часов этим утром я уже стоял перед лицом двух свидетелей – Мухаммада и бывшего священника – и повторял шахаду, свидетельство мусульманской веры. Через несколько минут это же сделала моя жена. Ее шахаду слушали уже три свидетеля – к двум первым присоединился и я.

Позднее принял Ислам и мой отец, который колебался еще несколько месяцев. Но, в конце концов, он стал ходить в местную мечеть вместе со мной и другими мусульманами.

Мы забрали своих детей из христианской школы и отдали их в мусульманскую. Сейчас, когда прошло уже десять лет с того времени, они помнят наизусть многое из Корана и хорошо знают основы Ислама.

Последней из нашей семьи стала мусульманской моя мачеха. Она признала, что Иисус (мир ему) не может быть сыном Бога, что он – великий пророк, но не Бог.

Эта история о том, как приняла Ислам целая семья христиан, да к тому же еще и католический священник, кажется на первый взгляд неправдоподобной. Однако Аллах Всемогущий, и благодаря Его милости нам открывается свет истины.

Но и это еще не вся история. Как-то раз я встретил католического священника, хорошо отзывавшегося об Исламе – настолько хорошо, что я задал вопрос: «А почему бы Вам не принять Ислам?» «Что? И потерять мою работу!» - воскликнул он в ответ.

Я знаю и других христианских священников – католиков, а также баптистов, ставших мусульманами. Кроме того, я знаком с бывшим русским православным батюшкой, который в настоящее время – мусульманин. Общаясь в исламской среде, я обнаружил в ней также бывших индуистов и иудеев, а также бывших ученых-атеистов.

Почему же люди в последнее время так часто приходят в Ислам? Если хотите узнать ответ на этот вопрос, сделайте следующие шаги, и тогда, возможно, Вы многое поймете:

1. Очистите Ваш разум, Ваше сердце и душу.
2. Отбросьте все пристрастия и предубеждения.
3. Прочитайте Священный Корана в хорошем переводе на Ваш родной язык.
4. Пусть пройдет некоторое время.
5. Читайте и размышляйте.
6. Думайте и молитесь.
7. Просите Того, Кто создал Вас, направить Вас на путь истины.
8. Продолжайте поступать так на протяжении нескольких месяцев.
9. Не позволяйте людям, мышление которых отравлено, оказывать влияние на Вашу жизнь в то время, пока Вы находитесь в таком состоянии «возрождения души».

Остальное решит Аллах, Господь Миров. Если Вы любите Его, то Он уже знает об этом и будет поступать с нами так, как мы заслужили этого своими сердцами. Пусть же Аллах ведет Вас к свету истины. И пусть Он откроет Ваше сердце и Ваш разум для понимания сути вещей и цели нашей жизни. Аминь.

[Аниса]

Владислав Сохин. Мой путь в Ислам

Краткая биография:

Владислав Сергеевич Сохин родился в Курске. В 1998 по 2003 обучался в Курской Православной Духовной Семинарии, с 2003 по 2006 в Санкт-Петербургской Духовной Академии, с 2002 года в Курском Государственном Университете (отделение религиоведения).

В 2000 году был посвящен в сан диакона Русской Православной Церкви, в 2001 году в сан священника. За время служения был членом Церковно-краеведческого отдела Курской епархии, последние два года возглавлял Молодежный отдел при епархии и являлся преподавателем Общей церковной истории в Курской духовной семинарии.

Женат, имеет троих детей.


Наверно, многих людей взволнует вопрос: что заставило православного священника принять ислам?
Такой случай уже не первый, но у каждого человека свой путь к обретению веры в единственного Бога. Поэтому я немного рассажу о моем пути в Единобожие.

Родился я в нерелигиозной семье и, хотя и был крещен в детстве, долгое время не имел глубокого представления о религии. Первым делом мне случилось прочитать Евангелие от Иоанна, и оно меня очень сильно затронуло. Родственники сразу почувствовали перемену, которая произошла во мне. Не могу сказать, что в дальнейшем я искал веру, нет, я просто жил. Но религия сама находила меня.

Среди знакомых мне попадались баптисты, даже кришнаиты. Многообразие религий удивляло меня, но я всегда подсознательно понимал, что Истина не может быть в нескольких местах сразу. В своей полноте она пребывает лишь в одном мировоззрении.

Случилось мне познакомиться с неформалами города Курска: хиппи, панками, металлистами. Тогда я открыл для себя многих писателей и поэтов, меня удивила необычная музыка, но, с другой стороны, я с содроганием увидел в той среде искусственный «кайф», который пыталось поддерживать в себе молодое поколение с помощью алкоголя и наркотиков. Наркотики я никогда не употреблял, Бог упас.

А вот многие мои тогдашние друзья сейчас спились или крепко сидят на игле. Кто-то уже, к сожалению, ушел из жизни.

Как-то ранним воскресным утром я переступил порог Воскресенско-Ильинского храма Курска и… остался там. На меня обратили внимание и сразу же предложили помогать в алтаре. Тогда я еще не совсем понимал многие вещи, но не хотел обижать священника. Вечером я вновь пришел в храм и потом в течение всего года почти не пропускал ни одной службы.

Перед началом нового учебного года настоятель предложил мне поступить в семинарию. Я уже имел неплохую базу для поступления и согласился. Меня зачислили, и два с половиной года я проучился на очном отделении. Затем женился и перешел на заочное отделение.

В декабре 2000 года митрополитом Курским и Рыльским Ювеналием я был рукоположен в сан дьякона, а в июле 2001 в сан священника. Сразу же меня назначили на должность настоятеля Покровского храма с. Крупец Рыльского района Курской области. Там я и прослужил два с половиной года.

Свободное от богослужений время я проводил за чтением книг, в основном это были работы по библеистике, исследованию христианского священного писания. Внимательно изучая книги, я осознал, что многие вещи, которым нас учили в семинарии, не соответствуют истине.

Так, например, одной из часто приводимых цитат в доказательство «троицы» было место из Первого послания Иоанна: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино» (1 Иоан.5:7). Но сейчас, наверно, не найдешь современного серьезного богослова, который бы признавал достоверность этой цитаты. Вот что пишет по этому поводу известный библеист Брюс Мецгер в своем труде «Текстология Нового Завета»:

«В числе критических замечаний в адрес издания Эразма (Роттердамского – прим. В.С.) наиболее серьезными можно считать замечания Стуники, одного из издателей Комплютенской многоязычной Библии Хименеса. Он указывает на отсутствие в издании Эразма заключительной главы Первого послания Иоанна, то есть того места, где апостол рассуждает о Святой Троице: "Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Снятый Дух; и сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле...". Эразм возразил, что ни в одной греческой рукописи он не обнаружил этих слов, хотя кроме двух основных рукописей в процессе подготовки текста изучил еще несколько документов. Эразм пообещал, что в том случае, если такая рукопись будет найдена, то в последующих изданиях он вставит так называемую Comma Johanneum. В конце концов такая рукопись нашлась (или, собственно, была подделана). По сведениям, которыми мы располагаем теперь, можно определить, что она была написана в Оксфорде около 1520 г. членом францисканского ордена по имени Фрой, взявшим этот отрывок из латинской Вульгаты. Эразм выполнил свое обещание и вставил отрывок в третье издание (1522), однако в примечании к нему выразил сомнение в подлинности данной рукописи».

Это лишь один из примеров, которых на самом деле в тексте Нового Завета множество.

Так же меня сильно смущала личность апостола Павла. Как мог человек, основываясь лишь на своих видениях, утверждать многие вещи, о которых не знали сами апостолы, видевшие Иисуса. Мало того, многие утверждения Павла прямо противоположны словам Иисуса Христа и сопровождавших его учеников. Но когда я взял в руки книгу епископа Кассиана (Безобразова) «Христос и первое христианское поколение», все стало на свои места. Кассиан достаточно смело пишет о болезни Павла и прямо называет ее эпилепсией. Вот что он приводит в восьмой главе своей книги:

«Павел был роста ниже среднего с лысою головою, круглыми ногами, сросшимися бровями и большим носом. Мало того, что его наружность была невзрачная, Павел был совершенно больным человеком... В большинстве своих представителей, она (наука – В.С.) склоняется к тому, что ап. Павел имеет в виду болезнь, проявлявшуюся в припадках, которые приписывались влиянию сатаны и уничижали его перед людьми. Какая это была болезнь? Наука на этот вопрос не дала согласного ответа… Но совершенно ясно, что малярия, или глазная болезнь, или заикание менее отвечают образу 2 Кор.12, чем эпилепсия. Для древних эпилепсия приписывалась непосредственному воздействию злой силы. Конечно, и это понимание не может почитаться последним словом науки. Вопрос остается открытым. Тем не менее, представляется в высшей степени вероятным, что Павел был одержим тяжелой болезнью, которая постоянно давала о себе знать мучительными и удручающими припадками».

И вот в таких состояниях Павел, скорее всего, и получал откровения, передавая их в своих посланиях новообратившимся христианам из язычников. Сам Павел не был до конца уверен в своих видениях и частенько в них путался. Например, Лука в «Деяниях», большая часть которых написана со слов того же Павла, повествует о моменте обращения апостола в христианство.

Он пишет: «Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь [сказал] ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя» (Деян. 9, 3-7).

Но уже далее, Лука цитирует слова самого Павла, обращавшегося к иерусалимским иудеям: «Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали» (Деян. 23, 7-9)

Здесь на лицо явное противоречие. В одном случае его спутники слышали голос, но никого не видели, в другом случае свет видели, но ничего не слышали. И это написано одним автором в одной книге, которую многие считают богодухновенной, то есть данной людям Сами Богом в качестве источника веры!

Что касается вопроса о воскресении Иисуса, то тут тоже при внимательном прочтении встречается множество ошибок и противоречий, как бы ни пытался Феофан Затворник и ему подобные свести их в единую «Евангельскую историю».

Свидетельства четырех евангелистов разнятся: так Матфей, например, приводит такие слова Христа: «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мф. 16, 21). А вот у Иоанна можно найти следующее видение событий, связанных с воскресением Христа: «Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал. Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» (Ин, 20, 6-9). Если эти две цитаты считать одинаково богодухновенными, то выходит, что Бог в Своем Откровении противоречит Сам Себе.

Кроме Библии я изучал вопросы, касающиеся возникновения и истории мировых религий. Прочитав книги многих независимых религиоведов (под «независимыми» я понимаю их вероисповедальную непричастность к христианству или к исламу), я так же стал приходить к выводам, что христианство как религия вобрало в себя множество учений других гораздо более ранних мировых мировоззрений. Приведу лишь некоторые моменты из своих ранних изысканий.

Христианство и Буддизм

Всем известны обстоятельства рождества Христа и первых сорока дней его жизни. Основные моменты я напомню:
1. Он родился от Святого Духа без земного отца.
2. Его рождение было, согласно православным тестам, безболезненным для Марии. Мало того, она осталась после этого девой.
3. Он родился в хлеву для скота и звери были одними из первых, кто увидел рождение Христа.
4. Перед и во время его рождения засияла неизвестная звезда, а с неба ангелы запели чудесную песню.
5. На сороковой день родители принесли Иисуса в иерусалимский храм, где старец Симеон взял его на руки. Ему было открыто Богом, что он не умрет, пока не увидит родившегося Мессию. После того, как он поднял Иисуса на руки, он произнес: Теперь ты отпускаешь меня, Владыка... (Лк. 2, 29-32)

А теперь рассмотрим некоторые детали рождения Будды. Чтобы не быть голословным, возьму книгу известного религиоведа Мирча Элиаде "История веры и религиозных идей". В 28-й главе "Будда и современники" как раз описываются детали первых дней Гаутамы.

1. Зачатие Будды было непорочным, бодхисатва проник в правый бок матери под видом белого слона.
2. Рождение было безболезненным для его матери Майи - в саду она спотыкается о дерево, слон выходит из ее бока и появляется мальчик.
3. Поклониться рождению Просвещенного пришли 12 животных
4. В момент рождения Будды был сильный свет с неба, оттуда падали цветы и играла прекрасная музыка.
5. Цитирую дословно: "Из Гималаев в Капилавасту прилетает по воздуху Асита, престарелый риши, чтобы взглянуть на новорожденного. Старец берет его на руки и, убедившись, что перед ним именно тот, кто станет Буддой, плачет: ему не дожить до того времени и не бывать последователем Будды".

(Для справки: Буддизм появился за 500 лет до христианства и к моменту возникновения последнего был уже сильно развитой религией с огромным количеством последователей).

Христианство и Митраизм

Еще одно подозрительное сходство христианства с другой, более ранней религией митраизмом. Приведу здесь выдержки из нескольких книг по истории религии.

Ни с одной религией древности христианство не вело такой упорной и тяжёлой борьбы, как с религией персидского бога Митры. Митраизм был самым грозным соперником христианства, но в то же время более, чем другие религии, был близок христианству, поскольку ни одна из восточных религий не содержит столько общих с ним черт.

Митра, как и Христос, - посредник между богом и людьми. Христос, Сын Божий, творит волю Бога, Отца Своего, пославшего Его на Землю. Так же и Митра, сын верховного бога Ахура-Мазды, творит его волю. И Митра, и Христос ведут борьбу со злом, оба они противники всякой несправедливости на Земле. Как Митра борется с Анхра-Майнью и его демонами, так же и Христос борется с сатаной и его слугами, которые будут побеждены окончательно лишь в последний день существования мира.
Совершив свои подвиги на Земле, возносится Митра на небо к своему отцу Ахура-Мазде. Так и Христос, исполнив на Земле волю Отца Своего и пострадав, возносится к Богу-Отцу, чтобы прийти на Землю в последний день мира.

Много общего в ритуалах христианства и митраизма. В культе Митры существовал особый обряд омовения, который способствовал очищению от греха вновь посвященного. Этот обряд сильно напоминает таинство крещения в христианстве, также очищающее от грехов.

Священная трапеза в митраизме имеет сходство с христианским таинством причащения. Священная трапеза в митраизме как бы повторяет пир Митры и его помощников. В христианстве таинство причащения творится как воспоминание о Тайной Вечере Христа и его близких учеников.
Учение о жречестве как посреднике между верующими и Митрой во многом сходно с учением о священнослужителях в христианстве. В митраизме жрецы были не только служителями культа. Они были хранителями мудрости, изучали медицину, астрологию, историю, исцеляли души. Жрецы исповедовали и отпускали грехи. Если верующий запятнал себя грехом, он шёл в храм к жрецу, который налагал на него то или иное наказание. Подобные черты присущи и христианству.

В митраизме важную роль играет стремление к духовной чистоте. Это стремление часто приводило последователей митраизма к аскетизму, связанному с соблюдением строжайших запретов, постов, целого ряда воздержаний. И это вполне оправданно, так как сам Митра - бог духовно-нравственной чистоты, праведности и справедливости. То же самое прослеживается и в христианстве.

Как и в христианстве, культ Митры требует праведной жизни от посвященных. Им предписываются как важнейшая добродетель правдивость, строгое соблюдение данного слова. Всё это, конечно, сближало культ Митры с христианством. Митраисты считали себя братьями, и между ними даже было в ходу обращение друг к другу "возлюбленный брат". Известно, что так же обращались друг к другу и христиане - братья во Христе.

Наконец, и христианство, и митраизм считали праздничным днём воскресенье. А 25 декабря праздновали один из самых важных своих праздников: христиане - Рождество Христово, а митраисты - рождение своего непобедимого бога-солнца. В пику этому христиане стали так же называть Христа новым именем - Солнцем правды.

Еще одно сходство - в митраизме после инициации запечатлевали чело нового члена раскаленным железом. Христианские апологеты II-III вв. видели в этом подобие миропомазания. Кроме того, митраизм, появившийся задолго до рождения Христа, включал в себя веру в конец света, страшный суд и воскресение во плоти.

Естественно христиане ненавидели митраизм, как самого конкурентоспособного религиозного противника. Поэтому, после принятия христианством официального статуса государственной религии, оно жестоко расправляется со своим оппонентом. Так, для того, чтобы раз и навсегда осквернить митреум, применялась такая мера - жреца Митры казнили, а его труп зарывали прямо в святилище Митры. Этим оно осквернялось навсегда.

И здесь можно сколько угодно говорить о том, что «Бог приготавливал человечество к принятию истин христианства», что всяческие языческие «тримурти» и «треглавы» были лишь подготовкой человеческого разума для принятия «непостижимого учения о троице». Факты синкретизма налицо.

В то время я ставил себе эти вопросы и не находил на них ответа, продолжая служить священником и молясь перед престолом словами из Евангелия: «Верую, Господи, помоги моему неверию»
Чтобы разобраться со всеми этими вопросами, я решил продолжить свое образование и поступил учиться в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.

Там я постарался умножить свои знания, но в течение трех последующих лет обучения противоречия только возникали. Сами преподаватели нам говорили о многих несоответствиях между текстом Библии и современным учением церкви. А один даже заявил, что в Библии нет учения о жизни души после смерти! Естественно, все эти вещи нам предлагали фильтровать и не выдавать полученные знания в беседах с простыми прихожанами.

Параллельно я заочно поступил в Курский Госуниверситет на отделение религиоведения. Там я предполагал глубоко изучить все многообразие мировых религий. Но, к сожалению, и там основным направлением было православие, что не соответствовало предназначению факультета. Тут у меня появилась возможность путешествовать, и я решил свои поездки посвятить изучению мирового религиозного опыта.

Первая моя поездка получилась в Иран. Переступив границу Ирана, я сразу же поразился чистотой людей, их откровенностью и гостеприимством. Я нигде не видел пьяной праздношатающейся молодежи. Еще меня поразило то, что практически все те, с кем я встречался, исповедовали Ислам не поверхностно, лишь внешне считая себя мусульманами, но исполняли все предписания Корана, свою жизнь строили по нему. И в этом есть огромный пример для тех, кто сегодня считает себя христианином, лишь потому, что был крещен когда-то в детстве.

Посетив многие священные исламские места, я стал читать Коран и глубже изучать историю возникновения ислама. После Ирана я побывал в Косово, где увидел другую не совсем приятную сторону мусульманской жизни, в которой разрушают православные храмы и убивают людей. Но при внимательном исследовании сербско-албанского конфликта я понял, что во всем этом религия не виновата. Ее использовали как средство, чтобы поссорить людей и получить власть над мелкими раздробленными государствами.

В январе этого года я участвовал в христианской конференции в Кении, а по ее окончании путешествовал по Африке. Там я так же столкнулся с мусульманами и все более и более проникался к ним симпатией. В это же время я не переставал изучать Коран и основы ислама.

На Занзибаре со мной произошел такой случай. Прогуливаясь вечером по узким улочкам Стоунтауна, я встретил старика африканца, сидящего на пороге старой мечети. Я спросил его, где можно найти дешевое кафе, чтобы поужинать. Он встал и пошел показать мне хорошее место для трапезы и остался поужинать со мной.

За ужином старик спросил меня, чем я занимаюсь. Я ответил ему, что в данный момент сильно интересуюсь исламом. «А что ты будешь делать, когда изучишь ислам?», - спросил меня мой собеседник. «Буду изучать что-нибудь другое», - ответил я. Старик посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Я думаю, что ты примешь ислам». Тогда я не придал значения словам случайного знакомого, но именно в тот момент я впервые задумался о том, что могу стать мусульманином.

Вернувшись домой, я купил в книжном магазине много мусульманской литературы и стал внимательно ее изучать, продолжая и мои исследования по библеистике. И с каждым днем все более и более проникался исламом, искал его.

Незадолго до принятия мною окончательного решения о принятии ислама, мне в руки попался DVD диск, на котором был записан межрелигиозный диспут между мусульманином Али Вячеславом Полосиным и православным священником Даниилом Сысоевым. Я внимательно просмотрел обе части полемики и еще раз убедился в аргументированной позиции мусульман.

Конечно, священник Даниил Сысоев показал себя как хороший оратор, но так и не смог ответить на многие поставленные оппонентами вопросы, как и не смог объяснить всем присутствующим, как Безграничный и Невместимый Творец смог «стать», то есть воплотиться.

Конечно, все вышеприведенные мною цитаты и ссылки не являются полными. Да и не одни они укрепили меня в моем решении. Так же как и не внешние признаки и обряды в исламе. Прежде всего, это личные отношения с Богом. И здесь, все умозаключения, всё внешнее отходит на второй план. Остаешься только ты и Бог.

Последние дни моего служения в качестве священника были особенно трудными для меня. Практически окончательно убедившись в своем мировоззрении, я просто разрывался на части. Внимая словам родных и друзей, многие из которых знали о моих исканиях, я совершал литургию и просил Бога простить меня за мои сомнения и укрепить в Его Божественной истине. И такой момент наступил. В одночасье я понял, что больше не могу считать себя священнослужителем. Не могу оставаться внешним совершителем церковных таинств. И свое такое решение я считаю честным, так как вступать в сделку со своей совестью для меня неприемлемо.

Конечно, для священника тяжело отказаться от своей службы, от всего того, к чему привык. Я делился со своими собратьями-священниками своими мыслями, но они в основном, на все мои аргументы отвечали одним – не занимайся ерундой, подумай, сейчас тебя запретят, чем будешь кормить семью? А один прямо сказал, что боится со мной разговаривать, так как ему нечем ответить на все мои доводы.

Тем не менее, я окончательно решил порвать со своим служением в церкви и написал письмо архиепископу Курском Герману, где попросил почислить меня за штат епархии и освободить от всех занимаемых мною должностей (я был руководителем Молодежного отдела Курской епархии и преподавателем истории церкви в Курской Духовной семинарии).

Вскоре я написал еще одно письмо, где объявил, что более не являюсь служителем и членом православной или любой другой христианской церкви. В Соборной мечети Москвы при нескольких свидетелях я произнес шахаду (свидетельство веры) и теперь являюсь мусульманином.

Имея в церковной среде многих знакомых и друзей, я не хочу, чтобы они связали мой уход из христианства с нравственными пороками, бытующими в православной церкви. И поэтому сознательно не пишу всех тех негативных вещей, которые я увидел за годы моего пребывания там.

Мой исход – это моя личная хиджра к заветам Бога единственного и милосердного. Но, конечно, я буду очень рад, если кто-то еще, воодушевившись моим примером, начнет изучать религию Единого Истинного Бога и сможет стать Его последователем. Как известно, в религии нет принуждения, и каждый сам должен избрать путь к Богу. Лично я свой окончательный религиозный выбор уже сделал.

[Аниса]

Где я нашел Иисуса. А также Моисея, Авраама, и других пророков



Мое обращение в ислам встревожило многих друзей и домочадцев. Им показалось странным, что я – латиноамериканец – стал мусульманином. Католицизм и протестантство – ведущие религии Латинской Америки, поэтому для любого латиноамериканца вполне резонным было бы быть последователем одной из них. Среди моей родни были либо католики, либо протестанты. Почему же я стал мусульманином?

Путь к исламу для меня не был следствием слепого подражания родственникам, как это произошло с большинством моих домашних, которым жизненные принципы и идеи достались от родителей "по наследству", и они изначально приняли их как истину без духовного поиска. Для меня же путь к Богу стал прекрасной дорогой, указанной Господом через пророков, наших верных и надежных провожатых. Я всего лишь последовал за ними.

Моя история началась в родном Сальвадоре – прекрасной тропической стране, расположенной в Центральной Америке и изобилующей восхитительными на вкус экзотическими плодами. Жители Сальвадора отличаются своей теплотой и радушием, а также многообразием культурных традиций. Наша культура представляет собой симбиоз различных и богатых культур. Если вы смешаете испанский темперамент и арабский интеллект, добавите к этому острые африканские рифмы и самозабвенную индийскую любовь к родной земле, то получите вполне объективное представление о прекрасных людях, живущих в Сальвадоре.

Я родился в 1975 г. в среднестатистической бедной семье. Да, мы были бедны, но у нас в доме всегда было благословение. Мой отец был фермером. Его семья в свое время купила много дешевой земли, и поэтому считалось зажиточной. Моя мать происходила из очень скромной и бедной семьи, которая жила за счет рыбной ловли и работы на других. И семья моего отца, и семья матери была против их брака, поскольку одни были бедны, а другие еще беднее. Поэтому отец поступил так, как обычно поступают в подобной ситуации, – сбежал с моей матерью в дом своего деда, несмотря на недовольство последнего. Позже обе семьи смирились с этим, и дед подарил моему отцу свой дом, в котором я появился на свет. Это был старый саманный домик.

Отец приехал в Соединенные Штаты в 1978 г. в надежде быстро и хорошо заработать. В течение 4 лет он то приезжал в США, то возвращался на родину. Затем они с братом купили грузовой трейлер, на котором проработали некоторое время. Когда началась война, отец предпочел вернуться домой, чтобы быть со своей семьей. Однако в 1983 г. он снова уехал в США с намерением надолго обосноваться там и перевезти семью. Я остался в Сальвадоре с дедушкой. Будучи ревностным протестантом, он начал приобщать меня к Библии. Рассматривая библейские картинки, я часто задавал ему вопрос: неужели кто-то еще одевается как люди с библейских иллюстраций в длинные халаты, тюрбаны и отращивает бороды. На что старик отвечал: "Нет, малыш, – так поступали очень давно". Я был очарован Ноем, Моисеем, Авраамом и особенно Иисусом. Я горел огромным желанием встретить людей подобных Иисусу, которые бы говорили и одевались как он, носили бы такие же прекрасные бороды, придававшие таинственность и указывавшие на мудрость их обладателей. Я никогда не видел ничего подобного ни в своей семье, которая считалась очень религиозной, ни среди последователей двух распространенных в стране направлений христианства.

В 1984 г. отец написал письмо, в котором вызывал нас с матерью в США. Когда мать сказала мне об этом, я очень расстроился. Мне не хотелось уезжать, поскольку дома с дедушкой я чувствовал себя будто в раю. Каждый день я плакал, умоляя мать оставить меня с дедом, но мои причитания не были услышаны.

Мы покинули Сальвадор в августе. Две мои сестры остались с теткой в Сан-Сальвадоре, столице Сальвадора. Поездка была очень трудной для матери, хотя мне она показалась занимательной. Мы прибыли в Национальный аэропорт Вашингтона лишь спустя три недели после начала своего длительного путешествия.

В США я через некоторое время обнаружил, что религия выброшена здешним обществом на обочину и лишь для очень немногих американцев она служит жизненным руководством. У меня пропало то чувство любви к Господу, которое я испытывал в Сальвадоре, но я отчаянно старался сохранить Бога в своем сердце. Большинство моих желаний, связанных с Богом, исчезли в Америке. Я пошел в начальную школу. Однако потребность в вере пробудилась во мне позже.

Осенью 1990 г. я испытывал огромную радость в связи с началом своего первого учебного года в высшей школе. Моя кузина Анна предостерегла меня, что старшеклассники имеют обыкновение запирать новичков в шкафах, предварительно основательно отдубасив их, но я не придал этому значения. Вскоре я выяснил, что новичков избивали и запирали в шкафах не старшеклассники, а футболисты, возмущенные тем, что большинство новеньких не являлись фанатами школьной команды. Меньше других к американскому футболу проявляли интерес латиноамериканцы, из-за чего нам доставалось вдвойне. Мы были настолько запуганы, что прятались в душевой, когда видели, что кто-то из футболистов приближался. И неудивительно, ведь эти ребята были 6,5 футов ростом, в то время как большинство латиноамериканцев имели рост около 5,6 футов. Мы были уверены, что так продолжаться не должно, и, чтобы защитить себя от футбольной команды, в середине учебного года организовали свою "банду". В конечном итоге мы настолько вошли в роль "гангстеров", что футболисты попытались принести нам извинения, однако мы, почувствовав свою силу, не захотели останавливаться.

Мы начали ходить в клубы, пить спиртные напитки и принимать наркотики. И, конечно, женщины не стали исключением. Этот период моей жизни был наиболее опасным. Любой пустяк мог спровоцировать драку, мы дрались по совершенно глупым не стоящим выделанного гроша причинам. Однажды я чуть было не использовал оружие прямо в метро из-за дурацкого спора между моим другом и группой подростков. Неожиданно дети, которым, видимо, не понравились доводы моего спутника, вытащили пистолет и начали палить в нас. Пули просвистели рядом с моей головой, едва не коснувшись волос. Мы побежали за подростками и, догнав, хорошенько наказали их. Двадцать минут спустя я чувствовал себя настоящим сверхчеловеком. Я грезил, что буду известным, признанным и уважаемым своими домочадцами и друзьями. На следующий день мы рассказали о случившемся друзьям, но никто из них не поверил нашему рассказу.

Другой случай произошел в ночном клубе, где была устроена самая большая за всю историю нашей группировки потасовка. Драка была настолько серьезной, что после нее многие из моих друзей предпочли оставить банду. Когда трое наших ребят получили серьезные ножевые ранения, мы выбежали на улицу, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. В этот момент перед нами остановился пикап с молодыми людьми. Мы сказали, что нам нужна помощь. Из пикапа вышли крепкие парни и стали подозрительно оглядывать нас. Затем один из них спросил, к какой группировке мы принадлежим. После того как мы представились, молодые люди назвали имя своей "организации". К нашему ужасу это были как раз та банда, члены которой ранили наших приятелей. Некоторые из них вытащили оружие и направили его на нас. Тогда я дал товарищам команду бежать, и мы бросились в разные стороны. Будучи сильно пьяным, я не смог убежать далеко. Меня настигли шесть человек, повалили на землю и начали избивать, нанося сильные удары ногами по лицу и телу. Полицейские подоспели вовремя: опоздай они ненадолго, и я бы распрощался с жизнью. Тогда я посмотрел на небо и прошептал: "Мой Господь, за то, что Ты сохранил меня, я сохраню Тебя". Между тем, один из моих друзей бросился с моста и сломал себе руку, другим удалось убежать.

Случившееся заставило моего друга, с которым я был во время стрельбы в метро и в ночном клубе, всерьез задуматься над смыслом бытия. Он принялся изучать различные доктрины. Мне показалось, что он запутался в своих мыслях: его философом был Карл Маркс, его общественным строем был коммунизм, а его богословием был Ислам. И я занялся самостоятельным духовным поиском, обратившись к протестантской вере. Я почувствовал, что снова возвращаюсь к религии, и стал просить у Господа руководства. Однако я не собирался становиться слишком религиозным человеком, зная, что мои родственники будут осмеивать меня за это. Мой друг стал проповедовать мне, рассказывая о своем вероубеждении, но я отвечал, что люблю только протестантскую церковь, и поэтому ему не стоит тратить время попусту. Я дал ему понять, что моим учителем является Иисус, а не какой-то чернокожий по имени Елиджах Мухаммад или Фаррахан.

В то время мой приятель находился в замешательстве относительно того, что представляет собой Ислам на самом деле. Его Ислам казался мне странным. Он полагал, что "Нация Ислама" (организация афроамериканцев, возглавляемая Луисом Фарраханом) являла собой Истинный Ислам, не понимая, что настоящий Ислам не мог быть расистским по своей сути.

Я принимал его социалистические убеждения, веру в коммунизм и восхищение Че Геварой и Фиделем Кастро, но в то же время не испытывал особого восторга по поводу отрицания коммунистами идеи существования Бога. В конечном итоге покоренный упорством своего друга, я решил прочитать Коран. Каково же было мое изумление, когда в Священной книге мусульман я увидел Иисуса, Моисея, Авраама и многих других библейских пророков.

"Мы верим, что Иисус является посланником Бога, но не сыном Бога и не самим Богом", - пояснил мой друг. Я тотчас ответил, что верю в то же самое. Он сказал: "Ваша церковь почитает Троицу, полагая, что Иисус является и Богом, и сыном Бога". Я сказал, что это не соответствует моим убеждениям об Иисусе и Господе. Это заставило меня глубже задуматься о догматах протестантской церкви и христианстве в целом с его учением о "Триедином Боге", потому что, несмотря на посещение церкви, я никак не представлял, что Иисус рассматривался в таком качестве. Я чувствовал растерянность, но в то же время был очень рад тому, что существует религия, которая соответствует моим представлениям о Боге. Тем не менее, я пока был не готов принять ее.

В 1995 г. – через год после окончания высшей школы – я устроился кассиром в кафе при университете. Работая там, я увидел представителей многих культур и религий. Я все еще продолжал испытывать неприязнь ко всем нелатиноамериканцам, когда в кафетерий зашла группа студентов, и между ними возникла настоящая борьба за то, кто будет платить. Этот случай растрогал меня почти до слез, потому что я сам любил щедрость, и, признаться, приятели частенько пользовались этим моим качеством. А здесь, наоборот, – каждый из них пытался расплатиться за остальных товарищей. Через неделю я спросил одного из них, почему выходцы из Ближнего Востока так щедры в отношении друг друга? Он ответил: "Этим мы обязаны исламу, потому что ислам учит нас быть великодушными. Некоторые мусульмане не до конца соблюдают свою религию, однако исламские манеры продолжают оставаться крепкими в наших сердцах". Эти слова поразили меня. Я сказал, что из политических соображений начал было изучать Ислам. Мой собеседник спросил, почему я остановился. Я ответил, что не знаю, где можно получить больше информации об этой религии. Он посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал, что хочет познакомить меня со своим другом – американцем, недавно принявшим ислам.

На следующий день они вмести пришли ко мне. Я увидел белого мужчину с аккуратной и красивой бородой, который был одет, как те люди из Библии, которые с детства запомнились и полюбились мне, и даже чем-то очень напоминал Иисуса. Меня охватило чувство спокойствия и умиротворенности, которое и по сей день продолжает оставаться со мной. Он стал спрашивать меня о здоровье, семье и работе. Он ничего не говорил о религии. Я был настолько счастлив этому общению, что попросил его приходить сюда и обучать меня как можно чаще. В течение двух месяцев мои новые знакомые и их единоверцы заходили ко мне, приносили литературу.

Постепенно я стал чувствовать вину и дискомфорт, употребляя спиртное. Однажды я пошел с приятелями на вечеринку. Изрядно выпив, я чуть было не затеял драку, однако мой друг напомнил мне, что я изучаю Ислам, и предложил уйти домой. На следующее день я проснулся в девятом часу утра. Состояние было ужасным. Вдруг раздался телефонный звонок. Звонил мой знакомый из университета. Я попросил его отвести меня в мечеть. Он принесся ко мне домой подобно вспышке света.

Мы направились в прекрасную мечеть "Даруль-Хиджра" на севере Виржинии в десяти минутах от моего дома. Я и нервничал, и радовался одновременно. В 10 часов пришел шейх и очень спокойно без всякого давления спросил, верю ли я в то, что Бог Един. Я ответил: "Да". Он спросил, верю ли я в то, что Иисус является пророком и сыном Марии. Я повторил свой ответ. Он спросил, верю ли я в то, что Мухаммад является последним пророком и посланником Бога. "Да", – немного сомневаясь, ответил я. В тот момент меня еще мучили сомнения в отношении пророчества Мухаммада, но я сказал себе: "Если я верю в учение Ислама, то я должен быть глупцом, чтобы отвергать того, кто его принес". Я ответил шейху, что я готов стать мусульманином с божьей помощью. Он попросил меня повторить:

"Ашхаду алла илаха иллалаху, ва ашхаду анна Мухаммадан расулуллах".
"Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад посланник Аллаха".
"Yo atestiguo que no hay nada digno de adoracion que Alah y Atestiguo que Mujammad es el Profeta de Alah".

В тот же момент я почувствовал милость и благоволение Небес, я ощутил присутствие Бога в моем израненном и уставшем сердце. Я увидел чистый свет, озарявший мой новый жизненный путь. Моя жизнь была готова к предстоящему путешествию – путешествию в рай.

Хвала Аллаху, Господу миров, который привел меня в Ислам, выбрав из миллиардов людей, живущих на Земле. Я благодарю Всемогущего Аллаха за возможность посетить Его дом - Мекку в 1997 г.

Ассаламу алейкум ва рахматуллахи ва баракатух.

Уолтер Абдул Вали Гомез