Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Живые и мертвые., обсуждение трилогии, спойлеры

Девушки. Возможно, молодые люди. Давайте обсудим, ну пожалуйста!
Читаю во второй раз трилогию Константина Симонова, еще не дочитала, но грызет вопрос, оставшийся с первого прочтения. С кем же останется Синцов? С Машей или Таней??
Да, абсолютно женский вопрос, но это не любопытство ради интереса, это сочувствие и сопереживание, а дальше что? и неизвестно!.. Мне эта драма троих кажется такой ... слов не подобрать!.. Или Симонов не задумывал финала, ведь главный герой-Серпилин погиб, книга окончилась. А Синцов, Маша, Таня- просто пример того, как война перепахала людские судьбы, как смешала, как рядом оказались горе и любовь?
А , может, задумывал описать до Победы, просто не успел?.. Тогда как же?
Наш фильм "Освобождение", кажется, по этой книге, но я не смотрела взрослой. А детские воспоминания обрывочны и вообще бессвязны..
Ооооочень жду ответов!..

Отредактировано: Пангeя в 16 фев 2017, 06:44

Пока никого нет порассуждаю сама
Я сама не представляю кого мог "выбрать" Синцов в такой ситуации... желать того , что война сама выберет, т.е. кто-то, может, и он сам, погибнет. И выбирать не предеться... Не станет одной, так он с чистой совестью останется с другой, не станет его, так вообще все решится.
Но любил то он обеих!.. а если Таню спишут по этому очередному ранению, Синцова с его рукой на передовую точно не отправят.То что, если Маша вернется... и еще эта неизвестность с дочерью, той- общей с Машей...
Таню жаль- нет сил, так страшно,сколько она потеряла... вот мне ее больше всех жаль, она еще и формально самая неправая... не жена ведь, как оказалось.
Но Маше остаться одной после всего...

Пангeя, не знаю, я не читала, но очень Вас понимаю. Как-то создавала тут тему, когда читала Распутина "Живи и помни", и тоже безумно хотелось обсудить с кем-нибудь, эмоции переполняли...
Кстати, аватарка у Вас чудесная, помню эту фотографию в какой-то советской книге-учебнике по фотографии

Пангeя, давно читала, меня это вообще никак не задело, не запомнилось. Видимо перечитать надо. А Вы фильм с Лавровым смотрели? Может, там что-то прояснится?

Как-то создавала тут тему, когда читала Распутина "Живи и помни", и тоже безумно хотелось обсудить с кем-нибудь, эмоции переполняли...

Эхомама, не так давно ее прочитала, книга сильная, конечно, но другой концовки я не могу невозможно представить.

Эхомама, а я не читала еще "Живи и помни", обязательно прочту, вернусь обсудить.

Кстати, аватарка у Вас чудесная, помню эту фотографию в какой-то советской книге-учебнике по фотографии

Ой, спасибо огромное, да, из подборки советских фотографий и утащила

Пангeя, давно читала, меня это вообще никак не задело, не запомнилось. Видимо перечитать надо. А Вы фильм с Лавровым смотрели? Может, там что-то прояснится?

Спасибо за отклик! Может, Вы читали еще не будучи замужем?.. и эта тема не так задевала...
Я по-женски очень сопереживаю обеим героиням, как дальше будет: непонятно.
Фильм не смотрела, даже не знаю, когда смогу посмотреть теперь. Может, через пару лет , тоже интересно. Смутно помню, что в фильме конец был трагический, надеюсь, ошибаюсь...

Прошу прощения за длинный текст.
Если меня не подводит память, то...

[+]

за Синцова выбор сделала Таня.

По сюжету трилогии Синцов и Маша накануне войны ехали отдыхать, оставив свою маленькую дочь Таню с бабушкой в Гродно. Поскольку пожилая женщина и малышка волею судьбы в день начала войны оказались в эпицентре боевых действий, они, скорее всего, погибли.
Машу и военврача Таню Овсянникову забросили в тыл врага, при выброске с парашютом Маша получила травму и Тане пришлось подручными средствами делать Маше операцию. Потом Таня получила информацию о гибели Маши и сама сообщила об этом и брату Маши, и Синцову. И только много позже, уже после того, как возникли отношения между Синцовым и Таней и даже после того, как Таня потеряла ребёнка (тоже девочку, названную в честь матери Синцова Верочкой), она узнала: информация о гибели Маши была ошибочной. Она чувствовала себя виноватой перед Синцовым за то, что ввела его в заблуждение относительно гибели жены. Поэтому сама решила "сжечь мосты", прекратив отношения с Синцовым.
С кем останется Синцов, предположить очень сложно: трилогия оканчивается описанием событий лета 1944 года, до конца войны оставался почти год. За это время и с ним, и с Машей, и с Таней могло произойти всё, что угодно - все трое могли быть ранены или могли погибнуть.
Симонов писал книгу довольно долго. Насколько я понял по тексту, за эти годы писатель устал от своей книги. К тому же время было такое, что он вынужден был следовать "политике партии". А она, политика эта, в те годы была недвусмысленной.
Да простят меня дамы, отношения между мужчинами и женщинами на фронте бывали. Нередко двое могли быть вместе, не вступая при этом в брак. Грешным делом, фронтовики довольно цинично называли таких женщин коротко: ППЖ. Походно-полевая жена. Кого-то называли так уважительно, как "невенчанную жену". Кого-то пренебрежительно, как особу нетяжёлого поведения. По-разному. Но суть в том, что после войны "сверху" была спущена "установка": никаких ППЖ. Ни в каких-то публичных ситуациях, ни в литературе. Так было и в жизни, и в романе Симонова. В жизни: к Рокоссовскому отнюдь не по его воле не подпускали женщину, с которой у него были отношения во время войны. В романе: после смерти жены у Серпилина возникла связь с другой женщиной, врачом Барановой. И тем не менее, после гибели Серпилина командование распорядилось похоронить его рядом с могилой жены, а не там, где этого пожелала бы Баранова. Аналогичным должен был стать и исход сюжетной линии отношений Синцова с Машей и Таней - по сюжету Маша законная жена, а Таня, несмотря на взаимность чувств её и Синцова, увы, всего лишь ППЖ.

[ закрыть ]

Может быть, Симонов очень симпатизировал своим персонажам. Однако написать иначе финал книги в то время просто не мог.

Отредактировано: Дядя Тоша в 16 фев 2017, 03:48

Дядя Тоша, спасибо за ответ! Да еще такой развернутый!!!
про то, что Серпилина похоронят с законной женой, а Баранова останется обойдена, и даже не похоронит любимого человека: Симонов об этом очень прямо написал. Что пришлось сделать так, а не иначе, из-за чьего решения, и что это одобрить нельзя...
Таня сделала выбор, просто сказав правду и уйдя в сторону, но Синцов же все равно не мог уже вытеснить её из сердца... Да и кто бы смог так?
Про раскрытие сюжета, я попробую отредактировать название темы, чтобы читающие пока не заглядывали, потому что самый животрепещущий для меня вопрос в финале
Таню не забрасывали в тыл с Машей, они с Синцовым вместе выходили из окружения в 41-ом, но она осталась с партизанами из-за ранения. И там познакомилась с заброшенной в тыл Машей.
Вот когда Синцов ее на себе раненую нес, они же потом к этому воспоминанию сколько раз оба возвращались. Не то чтобы тогда "вспыхнула искра", но после таких общих воспоминаний люди близки друг другу делаются, наверное...
И еще, вот мне не кажется, что Симонов прямо обозначил обреченными дочь Синцова с бабушкой. Он просто показал как страшно было людям воевавшим, когда те , за кого воевали , были в страшной неизвестности, в оккупации...Вероятность, что они выжили все-таки была. Даже Маша выжила, сам Синцов и Таня выжили, пройдя немецкий тыл.
И наоборот. Ребенок Тани и Синцова не выжил в тылу... Зима, война, разруха, и ребенка не спасли...


Отредактировано: Пангeя в 16 фев 2017, 06:15

Совершенно случайно попал на этот форум, даже смешно.Искал прототипы персонажей из книги Константина Михайловича и среди других ссылок, поисковик выдал этот сайт.не поленился зарегистрировался.Что хочу сказать по поводу данного обсуждения.Абсолютно соглашусь с Пангeя и Артемьевым.Мне тоже понравилась Таня Овсянникова.Интересный персонаж с непростой судьбой.Вы скажете-с такой, как и у многих других, всех затронула война.Маленькая, молоденькая, "не женщина, а воробей", "пичуга".Но в то же время, некоторые герои произведения, те же Серпилин, Артемьев, сами же с горечью думают о ней, чего за три года войны она успела натерпеться.Была в окружении, в подполье, партизанила.Была тяжело ранена, но сама никогда об этом разговор не начинала.Просто была в госпитале на излечении.Почему?Была ранена.Рвалась на фронт, в отличии от ее бывшего мужа.Пока не кончилась война, где же мне быть, как не там?-рассуждает она.
Вот как про нее говорит Артемьев Синцову и у Синцова появляется чувство, похожее на ревность:

— Отличная она женщина!
Синцов понял, что Артемьев говорит про Таню, и молча кивнул.
— И баба, между прочим, занятная, если вглядеться.
— А ты что, уже вгляделся? — хмуро спросил Синцов, которому вдруг стало досадно от этих слов.
— Я — нет. Она сама в Москве, кажется, на меня глаз положила. Не утверждаю, но показалось. А я — нет. Просто объективно сужу: отличная, золотая женщина. Вот на таких и надо жениться, если дураком не быть, как я... Мне не надо. А тебе вот на такой и надо.
— Смотрю на тебя и думаю: умный ты или глупый? Нашел время!
— А что? Оба живые будете — возьми и женись на такой женщине. Тем более что вас сама судьба второй раз за войну сводит. Ничего не вижу в этом особенного. Что она такая маленькая, а ты под потолок — над этим, конечно, люди смеяться будут... — Артемьев улыбнулся, давая понять Синцову, что в общем-то, скорей, шутит. А серьезное во всем, что он сказал, было одно: сестры нет, и как бы ни любил ее Синцов, надо поставить на этом крест и жить, как судьба подскажет. С того света нас никто не видит, и никто не плачет и не радуется тому — раньше или позже мы их забыли...

И я согласен с ним.
И кстати, обратите внимание.Синцов, уже узнав, что Маша возможно жива, все равно в мыслях называет ее прежней женой.Я думаю это весь ответ, с кем он останется.Вот, что он думает, прочитав письмо Тани.

Но что же делать, если вот эту-то женщину, эту отчаянную, беззаветную, полную страшной для него сейчас решимости все взять на себя, именно ее, способную на все на это, а не какую-нибудь другую, способную на что-нибудь другое, он и любит, — вот где тупик-то! Она уходит от него, потому что не способна поступить по-другому. Но именно ее, не способную поступить по-другому, он и не мог отпустить от себя!
Бывают мысли, которые, как какой-нибудь секретный документ, хочется поскорей сжечь. Чтобы от них и следов не осталось. Именно такими были сейчас его мысли о случившемся с ним и с Таней, потому что эти мысли были связаны с жизнью другого человека, его прежней жены, и нельзя было думать отдельно об одном и отдельно о другом, надо было думать обо всем сразу. Если его жена окажется жива, это значит, что не должно быть Тани. Он понимал, что есть логика, по которой, если Маша окажется жива, само это сделает как бы не бывшим все, что было с ним после нее. Но ведь все это — не бывшее — было. Было, и уже некуда его деть!
Что жива его прежняя жена, он мог себе представить. А что Тани из-за этого не должно больше быть, не мог.
"Ну, и что будет, если я в самом деле снова увижу ее?" — подумал он. И попытался реально представить себе, что видит свою бывшую жену после конца войны. Она стоит перед ним, а он перед нею, и они — оба живые — видят друг друга...
Нет, он не мог думать сейчас о ней как о женщине, которую хочет снова увидеть, чтобы снова быть с нею. Во всяком случае, сейчас это не умещалось в его сознании.
"А вдруг, когда я ее увижу, во мне что-то изменится, станет другим, прежним?" — подумал он не с надеждой, а со страхом, потому что настоящее оставалось для него сильней прошлого. И насилие над собой, на которое решилась Таня, было насилием и над ним.

А вот мысли Тани о Синцове -

И в полном противоречии с тяжелыми мыслями, которые только что ею владели, бессмысленно подумала, что у них с Синцовым в конце концов все будет хорошо. Как и почему будет хорошо и что должно произойти, чтобы им снова стало хорошо, она сейчас уже не думала. Отбросила эти вопросы так, словно кто-то вдруг дал ей на это право.

...
Так, что думаю, он ей напишет и найдет ее, иначе это была бы уже не любовь.
Извините, что получилось сумбурно и длинно.

Читала лет дцать назад, тогда понравилось очень. Надо перечитать