В феминистской среде много говорится о репродуктивном давлении, но при этом подразумевается его пролайферская часть, и полностью ускользает из вида, что существует и обратная сторона. Ее можно назвать "бессемейностью пролетария" на новый лад.

Классическая бессемейность пролетария заключается в материальной недоступности завести семью, создание при этом крайних уродливых форм сексуальной жизни, т е проституции.
Новая же характеризуется полным внешним гуманизмом и прогрессивным благолепием: со времени "сексуальной революции" заведение семьи не считается необходимым для отношений, легитимизируются свободные отношения, и женщина (якобы) таким образом освобождается.

Обусловлены эти культурные сдвиги материальными предпосылками. Начинает считаться, что женщина освобождена от извечной физической уязвимости связанной с репродуктивной системой из-за развития контрацепции, а воспитание детей полностью облегчается плодами тех.прогресса и социалкой. Одновременно с этим освобождается "сексуальность", которая перестает быть грешной и наказуемой для женщин и вырывается из под консервативного сексуально-репрессивного плена. Казалось бы, лепота, но не все так гладко как с материальными предпосылками, так и с культурно-ценностными аспектами этой лепоты.

Каково оно на деле? На деле вышли сплошные иллюзии и симулякры в духе постмодернизма, характерного для нынешнего капитализма, который мастер запутывать и переводить стрелки.

Во-первых, не произошло никакого освобождения женщины от репродуктивного фактора, и физическое равенство с мужчиной сильно преувеличено:

- Женщины все так же беременеют из-за сбоев контрацепции, которые научный прогресс не может предотвратить.
- Женщины страдают от побочек контрацепции, о которых фармкомпаниям не выгодно излишне распространяться. Женщинам приходится делать аборты, которые тоже несут в себе риски, хоть и меньшие, чем роды, и вот их, аборты, тоже постоянно хотят запретить.
- Женщинам приходится обращаться к медицине, которая норовит стать все менее доступной. Бедным становится доступна лишь "карательная гинекология".
- нынешняя социалка не обеспечивает освобождения женщин от репродуктивного труда, чтобы трудозатраты на него мужчин и женщин были сопоставимы, долги по алиментам и количество матерей-одиночек тоже об этом не свидетельствует.

Во-вторых, вопрос культуры и изменения ценностей.

Какие ценности предлагаются взамен семьи которая развенчивается, как консервативная и даже буржуазная лживая тюрьма? Какой образ отношений мужчин и женщин производят на свет прогрессивные раскрепощенцы и секс-революционеры, среди которых огромная масса "леваки", якобы борющиеся с цинизмом клерикальных и буржуазных запретов?

Взамен предлагается вполне буржуазный культ "секса" — "признание ценности сексуальности" логично для эксплуататорского сознания перетекает в расцвет порно и проституции. Изменения отношения к женщинам не происходит, они воспринимаются как сексуальный объект, их проблемы, в т. ч. описанные в первом пункте, обесцениваются, и это цинично провозглашается "свободой". Женщин становится еще удобнее эксплуатировать на работе и "раскрепощать" в свободное время. Все так же всегда присутствует опция для каждой женщины — "торговать собой", своим телом, внешностью и иными "женскими качествами".
"Прогрессистская" идея "эмпауэрмента через секс" особенно нелепа и цинична.

Капиталистические экономические отношения находят отражение в культуре. Все ценности и механизмы отношений имеют соответствующий оттенок — конкуренции за место под солнцем, товарного обмена, экономического шантажа. Чувства, секс, все это отчуждается, является предметом торговли и примитивизируется.

Вернемся к началу, какое значение это все имеет в плане репродуктивного давления и "бессемейности пролетария" на новый лад?

В условиях иллюзии, что технический прогресс все женское проблемы порешал, без всяких угрызений совести женщины оставляются с репродуктивным фактором наедине. Они не должны беспокоиться о "тикающих часиках", не должны заикаться об ответственности мужчин, желание "ответственных постоянных отношений" вообще становится проявлением консерватизма и патриархальности.

Как материальные условия затрудняют их создание, так и психологическая способность к ним не развивается — в связи с тем, что индивидуалистическая культура не дает убедительных примеров и ценностей, на которых могут развиваться близкие отношения на основе общих взглядов и идеалов. В качестве идеологии отношений предлагается сиюминутный гедонизм, инструментально-потребительское, безличное, неиндивидуализированное отношение к партнеру как к муляжу человека, как к резиновой кукле, секс сводится к биологическому акту.

Заведение детей начинает рассматриваться как консервативный выбор, который могут сделать только не желающие развиваться и раскрепощаться "овуляхи". Не желающие игнорировать свои репродуктивные особенности, не поддерживающие псевдопрогрессивной идеологии отношений и не желающие сексраскрепощаться женщины клеймятся сексофобками, патриархалками, консервами; желающие иметь более сложные отношения, чем просто сексуальные — старорежимный "неформат". При этом ничто не мешает "раскрепощающим" мужчинам предыдущую "раскрепощенную" подругу жизни, если она уже не сможет рожать, поменять на более молодой и фертильный "инкубатор". Освобождение от репродуктивной эксплуатации деформируется в наплевательство на обустройство сферы человеческого воспроизводства и дегуманизацию материнства.

В итоге отношения м и ж примитивизируются, заменяются суррогатами и все так же "отчуждаются". Под видом раскрепощения сексуальности расцветает подлость и гниль. Эмансипации женщин не происходит.

Естественно, что посмотрев на материальную и моральную обстановку, вдохновившись мемами про яжматерей и прочими ужасами, не размножаться — логично, а вот хотеть родить и воспитывать детей — нелогично. На глубокий анализ причин отваживаются немногие, т. к. масскульт не способствует. Вот такой нынче свободный "репродуктивный выбор", вот такая свобода от "семейных скреп".

Василиса Хитрова