Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Не щепки.

[Эхомама]

Лобачев Владимир Михайлович, родился в 1938 году в тюремном лазарете Семипалатинска, где отбывала заключение его мать. Живет в Москве.

В марте 1953 года Владимир – школьник.

«Когда Сталин умер, я был в Семипалатинске. Почему-то воспринял его смерть как катастрофу, совершенно не связал ее с тем, что теперь маму могут освободить. Настолько был зомбирован, ведь в школе шла сильнейшая пропаганда.

Когда мама приехала, она первым делом сорвала большой, качественно сделанный портрет Сталина, который висел в большой комнате между окнами. То ли я сам его повесил, то ли мне сказали повесить... Мама сорвала и стала рассказывать мне, как и что.

А я потом пересказывал своему другу в школе, Павлову. Для него это было откровением.

Отмечу также, что мы с матерью слушали радиостанцию "Свобода", хотя она глушилась. У нас был хороший приемник "ВЭФ". И по тамошнему радио пересказывался знаменитый доклад Хрущева на 20-м съезде компартии, про культ личности Сталина».

***

Янин Владимир Андреевич, 1927 г.р. Инженер по беспилотным летательным аппаратам, живет в Москве.

Отчим репрессирован и расстрелян, мать отбыла 5-летний лагерный срок. Владимир как член семьи был приговорен к ссылке в Казахстан.

В марте 1953 года отбывал ссылку в селе Белые Воды в Чимкентской области Казахстана.

«Когда объявили о смерти Сталина, моя жена рыдала, а я молчал. Мама же сказала: туда ему и дорога. А потом, уже про репрессии: Сталину моча в голову ударила. Я был потрясен этой фразой. Как так?! Нашему великому Сталину моча в голову ударила?! А она видела, что сажали старых большевиков, тех, что делали революцию... Близких ей людей».



Украина, Днепропетровск. Траурные дни. Памятник Сталину после известия о его смерти. Фото: М. Матус

***

Дроздов Борис Павлович, 1934 г.р. Инженер-строитель, живет в Москве.

В марте 1953 года Борис – школьник, жил в Магадане с отцом, после того, как он освободился из лагеря.

«53-й год начался как обычно, как любой новый год. Это был 9-й класс, вторая половина. Где-то в феврале месяце, после 20-го, после дня Советской Армии, из уст в уста, из уха в ухо передавались слухи о том, что Сталин болен.

По радио – ничего: действовала система МВД. В газетах тоже ничего не писали. Я узнал от папы, что «слухи ползут по управлению, совершенно секретные». Папа просил меня не распространяться, сказал – мало ли что...

По его словам, просочились слухи из Москвы в управление, что, вроде бы, Сталин заболел, и начальство теперь из-за этого в напряжении: типа, четко знает, что на смену должен прийти Берия.

Боялись, конечно, даже местная власть. Азбукин, начальник управления, полковник или подполковник интендантской службы МВД... Все напряглись, чувствовалась нервозность. И когда 5-го числа объявили, мы как раз шли в Дом культуры. Вдруг по радио – сообщение от Центрального комитета партии, Политбюро, и так далее: после тяжелой продолжительной болезни скончался товарищ Сталин.

Кто как воспринял. Эмвэдэшники – напряглись еще больше. Знали, что перемены будут: придет новый руководитель. Объявили траурные дни до похорон, до 9-го числа, мы на этой самой сопке катались на лыжах, не учились. Дом культуры закрыли, везде были траурные флаги.

В конце марта или в начале апреля объявили амнистию, причем касалась она только уголовных элементов. Их начали массово выпускать, была очень нервозная обстановка. У нас в поселке за одни сутки 9 человек убили, причем, если не путаю цифры, убили шестерых военнослужащих МВД (солдат и одного офицера) и троих гражданских. В одну ночь. Приехали из Магадана какие-то... Ну, это было по всей Колыме, массовый выплеск. Хотя говорили, что их выпустят только, когда начнется навигация, – чтобы вывезти на большую землю, на материк, в конце мая навигация начинается. А выпустили до, и внутри поселков начался беспредел, как у нас был одно время в 90-х. Хотя рекомендовали по ночам не выходить, солдаты ходили по улицам, – все равно...

Патрули усилились, даже на машинах стали ездить, никогда в поселке так не было».

***

Левина Мириам Наумовна, 1946 г.р. Полиграфист, живет в Москве.

Отец репрессирован и расстрелян в 1950 году, мать с двумя детьми выслана в Тасеевский район Красноярского края.

В марте 1953 года Мира – ученица тасеевской районной школы.

«До самого дня похорон имя Сталина вызывало трепет.

Когда он умер, нас собрали в школе, прочитали нам "Павлика Морозова", мы обрыдались, и всех распустили по домам.

А дом у нас, во-первых, самый последний был перед околицей, а, во-вторых, – отчим настолько хорошо работал, что ему дали разрешение держать в доме радиоприемник "Родина", ящик с зеленым глазком. И все ссыльные собрались у нас дома. И под траурную музыку танцевали вприсядку. Я – с ними.

По поводу смерти Сталина дома шептались много. Конечно, шла речь и о том, что, может, скоро будет реабилитация и, наконец, домой вернемся. Я этого, конечно, радостно ждала и очень легко переключилась со страдания всесоюзного на мелкую частнособственническую радость».

***

Кузнецова Марина Ильинична, 1935 г.р. Инженер-теплотехник, живет в Москве.

Отец репрессирован и расстрелян, мать отбывала 10-летний срок в лагерях Мордовии и Коми.

В марте 1953 года Марина – школьница в Черкассах.

«Помню, когда умер Сталин – мама плакала. Не навзрыд – мама человек сдержанный, – но очевидно, что произошедшее она восприняла как трагедию. А я еще в школе училась, в Черкассах, и тоже плакала и даже выступала на митинге. Говорила, что зашло солнце, которое освещало нам жизненный путь, и непонятно, как теперь жить дальше, в темноте. В целом в школе у нас был большой траур».

***

Богданова Людмила Андреевна, 1931 г.р. Учительница русского языка и литературы.

Отец репрессирован и расстрелян в 1937 году, мать как ЧСИР отбывала 8-летний срок в Карлаге.

В марте 1953 года Людмила – студентка Бакинского пединститута.

«1953-й, умирает Сталин... Я тогда была в Баку, кончала институт. Здание находилось прямо на берегу моря. Все студенты собрались на траурный митинг. Пароходы одновременно подали гудки, мы – в слезы. Одинаково, и никакого злобства, никакой ненависти, ничего этого не было...»

***

Айтаков Эдуард Надырбаевич, 1931 г.р. Врач-хирург, живет в Москве.

Отец арестован и расстрелян, мать как член семьи арестована и приговорена к 5-ти годам ИТЛ, которые отбывала в Карлаге.

В марте 1953 года Эдуард – студент Ташкентского мединститута.

«Вдруг он умер. А у нас в Ташкенте был памятник Сталину, на нашей улице, и вот с утра до ночи шли, в барабаны били. А мы с Зейлили сидели у окна и смотрели с презрением на эту публику».

***

Воробьев Олег Михайлович, 1930 г.р. Инженер-проектировщик, москвич.

Отец репрессирован в 1937 году и приговорен к 10 годам ИТЛ, которые отбывал в лагерях на Соловках, в Архангельске и Норильске. Мать была арестована и отбыла три года в Мордовии.

В марте 1953 года Олег проходил службу в рядах Советской армии во Владивостоке.

«День смерти Сталина я прекрасно помню: я был в солдатах, и в армии нам как-то все равно было, абсолютно до фени, честное слово. Только говорили: ну, теперь Берия придет, один грузин другого сменит. И все, больше никаких разговоров, никакого "ой-ой, что же будет?!.."

Ни горя, ни радости. Только когда демобилизовали нас, мы почувствовали, как и что теперь. В декабре 53-го я "освободился" из армии, мы ехали на поезде, а около Байкала составы грабили уголовники: амнистия тогда произошла, всех бандитов выпустили. Политических никого не выпустили, только бандитов. И вот они влетали в вагоны, а люди ничего не могли сделать: у тех заточки, ножи, у некоторых ружья...

И на наш вагон тоже напали. Хорошо, нас 17 человек было, демобилизованных, все москвичи ехали. Говорим: "Ну-ка, давайте отсюда, а то сейчас всех угробим". Отбились.

Потом, когда ехали дальше, наблюдали разбитые привокзальные палатки. Выпивку искали, бандиты...»

***

Благовещенский Андрей Борисович, 1928 г.р. Школьный учитель, живет в Москве.

Мать репрессирована и приговорена к 10 годам ИТЛ, которые отбывала в лагерях Караганды.

В марте 1953 года Андрей – учитель русского языка и литературы в станице Новомышастовская, на Кубани.

«К смерти Сталина непонятное отношение было, откровенно говоря. Рыдать не рыдал, но – тревога была: что будет со страной. Столько лет вдалбливали в голову, чего ж удивляться!..

В марте 53-го я жил на Кубани, в станице Новомышастовской. Дело было утром, помню: включили радио, и – сообщение, что Сталин тяжело болен, медицинские бюллетени какие-то зачитывались, имитировали длительную болезнь...

Мне кажется, в общем-то, довольно спокойно народ ко всему этому отнесся... Впрочем, по-всякому было: некоторые действительно плакали. Но тут важно представлять себе то время: "Сталин наша слава боевая, Сталин нашей юности полет, с песнями борясь и побеждая, наш народ за Сталиным идет". Не оставалось ведь без последствий! Такая массовая обработка!

Надежд на то, что после смерти Сталина моментально начнут освобождать узников лагерей, не было. Вообще не было надежд на какие-либо перемены. Это потом стало появляться, в частности, после освобождения врачей: первая ласточка...»

***

Назимова Нинель Ивановна, 1931 г.р. Инженер, москвичка.

Отец арестован и расстрелян в 1936 году. Мать выслана из Москвы и через год арестована. Как член семьи изменника родины отбывала 8-летний срок в Карлаге.

В марте 1953 года Нинель – студентка Томского политехнического института.

«И вот когда Сталин умер... я помню, все плакали, а у нас в Политехническом такое роскошное здание, и там такая лестница красивая парадная, а у меня в душе соловьи пели... И я спускаюсь по этой лестнице, а у меня в душе музыка играет, а навстречу студенты, все заплаканные, а я иду и глупо так улыбаюсь... Меня спрашивают: "А что с тобой случилось, почему ты так улыбаешься?". А я говорю: "Очень хороший день". Был солнечный день».

***

Кожемякина Лениния Антоновна, 1925 г.р. Школьный учитель, живет в Днепропетровске.

Отец арестован и расстрелян в 1937 году, мать как член семьи приговорена к 8-летнему сроку ИТЛ, который отбывала в Акмолинском отделении Карлага.

В марте 1953 года Лениния работала учительницей в школе Сызрани.

«Помню, все в школе плакали. И директор школы плакал. Я – нет. Потому, что моего папу расстреляли. Я связывала Сталина с тем, что произошло в моей семье. Сталин виноват».


Ярославль. Траурные дни по случаю смерти Сталина. Почетный караул у портрета. Фото: Ярославский гос. музей

http://www.memo.ru/d/148594.html

[Ginger-mama]

возвращаюсь в тему и читаю, спасибо всем, кто пишет...

[irondelle]

Мой прадед (жил в Белоруссии, в Витебской области) был репрессирован в 1937 году. Никто не знал, что с ним, но никто больше его и не видел...

[Пианистиха]

У меня бабушка незадолго до войны осталась без отца - его забрали и, видимо, расстреляли, потому что перед самой войной её мама вышла замуж. Отчим погиб на войне, а мама бабушки умерла от голода в блокаду Ленинграда. Бабушка, которой на тот момент было 4 года, выжила каким-то чудом. На последнюю треть блокады она оказалась среди эвакуированных детей, что её спасло. По возвращении в Ленинград бабушка оказалась в детском доме, где и выросла - при живой тёте и её семье. Дело в том, что они боялись брать к себе её из-за её отца. И даже ей так ничего о нём и не рассказали. Лишь директор детского дома как-то улучил момент и тайком быстро сунул ей на несколько минут книгу, где среди всего прочего, была информация о отце и его родителях. Но книга была какая-то очень красивая и она увлеклась рассматриванием (ребёнок же) и не успела долистать до нужного места. Директор забрал книгу и сказал: ну что, поняла? Дворянское у тебя происхождение. Но бабушка испугалась сказать, что так ничего и не успела увидеть. Так ничего мы и не узнали о таинственном бабушкином папе. Интересно, конечно.

[Lady200]

нашу семью этой тоже не обошло.
Мамин дядя (кажется троюродный, точно не знаю) работал в администрации колхоза, заместитель председателя. В один год весь урожай побило градом и всю верхушку колхоза обвинили по 58 ст. из-за неурожая. Не знаю кто им посоветовал, но родственники быстро отреклись от него и это позволило всей остальной семье выжить. Даже имя его было запрещено дома произносить. Что с ним было дальше - неизвестно, может расстреляли а может в лагерях сгинул. Все родные молчат. Даже имя его до сих пор не знаю.

Я об этом случайно узнала, когда уже взрослая стала. Не понятно было почему кого то из детей воспитывали не родители а тетки.

Отредактировано: Lady200 в 19 мая 2015, 17:04

[Маевка]

У меня был раскулачен кто-то из родствеников по отцу - то ли прадед, то ли прапрадед. Поподробнее напишу потом, когда отца расспрошу.


А пока кое-что другое расскажу.


Вот такая табличка висела у нас в храме до ремонта (и сейчас висит, впрочем, просто ее поменяли, а нового фото нет). Это список прихожан и служителей Цекви, которые были подвергнуты репрессиям по национальному или религиозному признаку. Здесь и те, кто был расстрелян, и те кто, погиб в лагерях, и те, кто просто был арестован хотя бы раз по бредовому обвинению.


Это один из ее фрагментов. Собственно, хочу рассказать про последнего настоятеля храма в советский период - отца Михаила Цакуля.

Отец Михаил Христофорович Цакуль (польск.:Michał Cakul, 23 октября 1885, Ревель — 21 августа 1937, Москва) — католический священник.

Родился 23 октября 1885 года в городе Ревеле. В 1901 году поступил в Высшую католическую семинарию в Санкт-Петербурге, которую с отличием окончил 3 июля 1908 года, после чего был рукоположен в священники митрополитом Апполинарием Внуковским. Служил викарием в Гомеле, с 1910 года в селе Рудня-Шлягина. Осенью 1912 года переехал в Симбирск.

В июле 1916 года отец Михаил на городском кладбище провёл отпевание василианина Иеремии Ломницкого — выдающегося деятеля украинского просвещения и национального возрождения, сосланного в Симбирск из Галиции царскими властями. В том же году Цакуль бы переведён в Москву.

В Москве отец Михаил служил в церкви святых Петра и Павла, а также в церкви Непорочного зачатия Девы Марии. Летом 1919 года Цакуль стал настоятелем церкви Непорочного зачатия.

26 марта 1924 года Михаил Цакуль был арестован на приходской квартире. Он был обвинён в шпионаже в пользу Ватикана и контрреволюционной деятельности, но вскоре освобождён под подписку о невыезде, а 6 декабря дело было прекращено из-за отсутствия состава преступления. 14 февраля 1927 года Цакуль вновь арестован в Москве вместе с органистом Мареком Бендкевичем и его семьёй, но вскоре опять освобождён. В третий раз был арестован 12 февраля 1929 года в храме Непорочного зачатия по обвинению в шпионаже и создании контрреволюционной организации. Дважды подвергался пыткам с требованием предоставить информацию о прихожанах, в том числе путём нарушения тайны исповеди. В первый раз был по наущению руководства тюрьмы избит уголовником, во второй раз на допросе ему откусывали кусачками пальцы на ногах. Не в силах вытерпеть пытки он рассказал всё, что от него требовали.

В тот еже день 3 мая 1929 года отец Михаил был отпущен на свободу и по свидетельствам очевидцев, сразу после освобождения, истекая кровью, он пришёл в храм, где собрал своих прихожан. Отслужив мессу, он встал на колени перед собравшимися и рассказал обо всём, что с ним случилось.

13 апреля 1931 года отец Михаил Цакуль был арестован по групповому делу католиков Москвы. Обвинялся в контрреволюционной и антисоветской деятельности. 18 ноября того же года приговорён к высылке из Москвы с запретом проживания в 12 крупнейших городах и пограничных территориях. Жил в Тамбове, где помогал отцу Казимиру Вержбицкому. В декабре 1933 года получил разрешение вернуться в Москву. Вернулся в Москву в 1934 году.

3 мая 1937 года был вновь арестован. Расстрелян в ночь с 20 на 21 августа того же года.

Похоронен на Донском кладбище, в общей могиле №1

Источник информации: Сергей Ильин-Михальский. «Пройти путём Петра. Священник Михаил Цакуль» // Живая Традиция. — Moscoviae: MMX. — № I (III).

[Мама Умок]

мой прадед,так и унес с собой историю его происхождения,говорить об этом не любил,но то,что мы знаем от его сестры,которая нашлась уже когда они оба были в преклонном возрасте,то немногое,ужасает конечно
она рассказывала,что их было 3 детишек,семья была богатой,их дед был ювелиром,его работы очень любили поляки,у них был свой дом
а потом отца обвинили в сговоре с иностранцами,хотя он работал совсем в другой сфере
детей отправили в детский дом,всех в разные города,отца расстреляли,а мать сослали
а бабушка моя рассказывала,что у них была дворянская родня в Петергофе,что усадьбы там,это их по роду,тоже отняли и кого сослали,кого расстреляли,тоже обвиняли то ли в шпионаже,то ли в сговоре
а ее папа и братья потом воевали,из братьев никто не вернулся,а отец после плена с ума сошел

[Ellenka]

Во многих семьях так боялись рассправы, что даже спустя многие десятилетия информация о временах репрессий не очень предавалась огласке.
Я однажды спросила у моей бабушки, почему мой умный и талантливый прадедушка не окончил никакого высшего учебного заведения и всю жизнь работал на рабочих специальностях. Я это понять не могла, потому что он явно был очень образованным сам по себе, способным и всю жизнь стремился к знаниям. Бабушка сказала, что все дело в том, что отца моего прадеда репрессировали, признали врагом народа. Причем непонятно почему, якобы по доносу какого-то односельчанина, который завидовал. А что в семье было? Да ничего особого, просто семья была работящая, наемный труд не использовали, все делали сами, но делали хорошо, поэтому жили неплохо и всем себя обеспечивали. Когда прапрадеда посадили жить стало трудно, отобрали все, что только можно.
Дедушка был вынужден много работать, чтобы помогать семье, а в хорошие учебные заведения ему путь был закрыт, ведь он - сын врага народа.
Лишь после смерти прапрадеда мой прадед получил письмо, где сухо было написано, что его отец реабилитирован.
Вот так ломались судьбы, жизни.... жаль, что ничего нельзя исправить, но забывать это нельзя. и очень жалею, что так мало знаю о тех страшных временах, которые коснулись моей семьи.
Бедные наши предки! А ведь это же еще не всё, через некоторое время началась Великая Отечественная война...

[summerygirl]

Спасибо большое за тему.

В моей семьей расстерлянных не было. Но судьба народа, столько искалеченных жизней не оставляют равнодушными. Для меня это все страшная трагедия, начавшаяся с расстрела царской семьи. Тогда это был толчок, что революция сожрет всех кто ее творил и кто потакал. Всех кто будет не угоден власти. Это ужасно страшное время. Когда свой народ страна косила насщадно.

Семью моей бабушки раскулачивали и семью дедушки тоже. Дом отобрали. Иконы прятали тогда в погребе, чтобю не отобрали. В 90ых годах реабилитровали и выплатили деньгам цену за дом, которого их лишили.

Дедушку Пчелина Петра Яковлевича 1917 г.р. по анонмному доносу арестовали в 1953 году. Следователь попался совестливый и честный, дедушку отпустили. Донос был ложным. Дедушка ни в чем не был виноват. Со семертью Сталина дело закрыли.

[Ирочка]

Да, многие молчали ...
Моя мама, например, только в 90-х годах узнала, что ее бабушка - вырастившая ее, любимая больше матери - оказывается была дочерью, сестрой и женой священников. Что ее мужа и отца расстреляли у нее на глазах, что почти все братья (тоже священники) также не пережили гражданскую войну. Что ее младшая сестра благодаря происхождению не смогла получить образования и пережила массу других неприятностей, а в Великую Отечественную оказывается не погибла как все думали во время бомбежки, а попала в оккупацию и эмигрировала в Австралию, т.к. хорошо знала, что ничего хорошего ее после восстановления советской власти не ждет. И остаток жизни прожила там, боясь даже весточку родным о себе подать.
Причем узнали мы обо всем этом от совершенно посторонних людей: историки-краеведы собирали информацию о репрессированных семьях священнослужителей и прислали нам несколько фотографий с комментариями о судьбе запечатленных на них людей. А у нас ни фотографий этих, ни документов, ни вещей никаких не осталось - все уничтожили и даже вспоминать боялись.

А вот с папиной стороны все в порядке было. Но бабушка, простая крестьянка, рассказывать об этом времени все равно не любила. Только однажды скупо сказала - "в нашей деревне не раскулачивали никого, у нас предателей не было"