Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Современные стихи

[Divo]

Анна Долгарева - невероятно талантливая и абсолютно сумасшедшая.

Мама, я сегодня проснулась и поняла, что умру.
Я погладила толстенького кота, пожарила пару яиц,
вышла на улицу в летнюю злую жару,
купила мороженое, перешла Каменноостровский, и
всё равно понимала, что умру, что это неотвратимо,
что это уже можно потрогать, понюхать, попробовать языком.
И солнце лилось с небес, и машины ехали мимо,
и было видно ясно и далеко.

Мама, так странно было, что ты не зовёшь домой,
что я не рисую классики, что я не в своём дворе,
что я потерялась и непременно умру – такой
закон непреложный выросшей детворе.
Скоро наступит осень, мама, придёт водою и листопадом,
и листья поднимутся над полями клубками дыма

А я шла по Каменноостровскому, и смерть моя тоже рядом
шла, а я была живая невыносимо.




Анна Долгарева

Бог говорит Гагарину

Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.

[Леося]

Divo, послушайте группу Принцесс Ангин, мне кажется вам зайдет.

[Маевка]

Себя украсить нынче очень просто,
Из модного - тату стабильно в топе.
Я так влюбилась - дико, крышесносно,
Что имя "Слава" выбила на попе.

Он просто бог в ремонте и в кровати,
Моя душа к его душе стремится,
И образ Славы в буквенном формате
Теперь запечатлен на ягодице.

Для нас одних сверкали ночью звезды,
Он обещался стать примерным мужем.
Но все проходит рано или поздно,
Любовный пыл со временем остужен.

Ведь под Луной ничто уже не ново,
Вся жизнь - игра, то в шахматы, то в нарды...

Расстались мы со Славой, что ж такого?

Теперь на попе: "Слава Эдуарду!"

Лисёнкова

[kesh]

С работы вечером шагая,
Твоей любовью обогретый,
Решил, подруга дорогая,
Тебя порадовать букетом!
⠀
Чтоб перестал быть томным вечер,
Разбавлю будничную прозу,
И перед долгожданной встречей
Куплю цветов - все любят розы!
⠀
Или тюльпаны? Хризантемы?
Етить, а может быть, нарциссы?
Неразрешимая дилемма,
Как тут достигнуть компромисса?
⠀
В цветочных масса предложений,
Букеты вычурно красивы...
⠀
Но я не знал, что выбрать, Женя,
⠀
Поэтому я взял нам
⠀
Пива!

Лисёнкова

[kesh]

она входит к нему хозяйкой и садится за стол на кухне. а на нем лишь очки да майка: он совсем позабыл про туфли, он совсем позабыл про кофты, потому что июль был жарким. её волос оттенка охры...

– ты доехала?

– добежала.

и молчат минут десять где-то, и никто ни о чем не просит.

– а я снова вернулась, Лето.

– и я ждал тебя снова, Осень. в этот раз как-то рано.

– знаю. только я не могу так, веришь? я, представь, по тебе скучаю... хорошо. проведешь до двери?

и встаёт. и идёт к прихожей. он - за ней, но без просьб остаться. и касаются бледной кожи десять смуглых от солнца пальцев, и стирают со щёк слезинки пара губ, горячее воска. он обнял её сильно-сильно; прошептал:

– дорогая Осень, а давай всех обманем? знаешь, это много ума не надо, чтобы слить, как звучанье клавиш, и мой август, и твой сентябрь. не надолго, всего неделя. и никто не заметит это.

Осень медленно шепчет:

– верю. хорошо. до свиданья, Лето.
__________

бабье лето случилось чудным: очень тёплым, почти что жарким. дети днями купались в пру́дах и неделю носили майки.

двое сели на кухне где-то, и в глазах их стояли слёзы.

– я вернусь к тебе снова, Лето.

– буду ждать, дорогая Осень.

© what if

[kesh]

Эту машинку мне как-то отдал отец. Странное дело, но он на ней не печатал.
Он возвращался с работы, снимал перчатки, тапки ногами нашаривал в темноте
и приходил в мое царство: "Не спишь опять?"
Разве возможно уснуть без вечерней сказки?
Я превосходно умел сочинять отмазки, лишь бы меня не загнали пораньше спать.

Папа большой, косолапящий как медведь, грузно садился на узенький край дивана и сочинял мне бескрайние океаны, Северный Полюс и южного солнца медь.
Утром всегда ненавидел себя за то,
что, как февральский сурок, засыпал до титров,
и не дослушивал песню бенгальских тигров и разговоры дождливых литых китов.

Эту машинку мой папа всегда берёг.
"Если меня (да не плачь ты) совсем не станет,
в ней — разгулявшийся шторм и индейский танец, нежный армянский дудук и воловий рог".

Свет барабанил настойчиво по стеклу. Время почти каруселька — катись и смейся.
Папы не стало спустя двадцать лет и месяц, только машинка осталась стоять в углу.
Столик уже расшатался и приуныл, плотно прижался к стене, чтоб была опора.
Я напечатал "Мой город",
и вырос город.
Арки и башенки, белые как слоны, стеклышки-рыбки затейливых витражей, вывески старый башмак, фонари в дозоре.

Я напечатал "а море?"
и вышло море, чуть было клумбу не смыло на вираже.
Пуговки клавиш, ловкие как нырки, буквы и черточки
— вроде такая малость.
Всё, что печатал, немедленно появлялось. Шхуны, портовые кошки и маяки,
лучших кофеен разлапистые зонты, ласковый ветер,
туман — молоко парное.

Знаешь, что самое глупое и смешное?
Перед рассветом я напечатал — "ты".

Резная Свирель

[kesh]

Сдержанно...
Говорите, пожалуйста, сдержанно.
Бережно, не спеша, подбирая слова.
Не кричите в сердцах. Всё так тонко…
и нежная
Пред жестокостью слов
беззащитна душа.

Временно, вы поймите,
мы здесь с вами временно.
Времени не теряйте на злые дела.
Без того краткий срок, для чего сокращать преднамеренно?
Я вас очень прошу, подбирайте слова!

Сдержанно...
Говорите, пожалуйста, сдержанно.
Бережно, не жалейте для милых тепла.
Нежными… пусть слова, как душа, будут нежными.
Пусть дела будут добрыми, а дорога – светла!

Временно, вы поймите, мы здесь с вами временно.

Анастасия Ларецкая

[kesh]

Вчера ты проснулся взрослым. И дело совсем не в росте:
Казалось, ты даже слышал, как с хрустом длиннели кости,
Казалось, ты ты даже слышал, как наледь легла на ребра,
Как взрослость в тебе проснулась холодной шипящей коброй.

Ты все это понял сразу, едва приподнялись веки:
Теперь ты смотрел глазами взрослого человека.
На стенах пестрели в рамках квадраты размытых фото,
На них ты еще ребенок, теперь - ты не знаешь, кто ты

Вчера еще ты был полон по-детски цветных начинок:
Уютных воспоминаний и радости беспричинной,
Где бабушка поправляет лоскутное одеяльце.
Отныне ты сам решаешь, зачем тебе просыпаться.

Малыш, так всегда взрослеют: без спросу и без приветствий.
Прошу, сохрани меж ребер свое золотое детство

Tonya Kuzmich

[kesh]

Зайца, куклу и лошадку
Выносить не разрешают.
Мама мне надела шапку.
Мама, я уже большая!
Своевольная натура…
Шапка - в луже. Здравствуй, осень.
Третий день температура
Тридцать восемь.

Сделала себе укладку.
Вечеринка в злачном месте.
Мама, я надела шапку
И сняла её в подъезде.
От портвейна всё в тумане,
Даже пол какой-то шаткий,
Отнесите меня к маме…
Только в шапке.

Старшего беру в охапку,
Младшего кладу в коляску.
Мама, я надела шапку.
Я б надела даже каску.
Шапка - наш семейный фетиш!
Видишь, как я здраво мыслю.
Мама, может ты приедешь?
Я хоть высплюсь…

#солаМонова

[kesh]

Мне приснилось, что ты погибала,
Но на помощь меня не звала.
За хребтом океанского вала
Грохотала беззвездная мгла.

Ураган, разгоняя воронку,
Захлестнул полуостров на треть.
"Подожди, — закричал я вдогонку, —
Мы ведь вместе клялись умереть!"

И проснулся. И как бы украдкой
Оглянулся в тревожной тоске.
Ты дышала спокойно и сладко
На моей занемевшей руке.

И доверчивость легкого тела,
Как волна, омывала коса.
А за окнами пеночка пела,
И со стекол сходила роса.

Михаил Дудин