Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Современные стихи

[kesh]

Я смотрю на тебя – и хочу становиться лучше.
и неважно, что я не узнаю твоей оценки…
Я могу сочинить сто один невозможный случай
и бессовестно в мыслях проигрывать эти сценки.

Всего месяц назад я ленилась вставать с постели,
а теперь в меня будто залили три литра "бёрна".
Я не то чтоб свечусь, но глаза уже заблестели.
Я не то чтоб цвету, но ты точно посеял зёрна.

И мне хочется стать ослепительней всех сваровски,
невесомой, чтоб чуть не сдувало порывом ветра...
Спрятать в шкаф свои старые кожаные кроссовки
и учиться ходить на двенадцати сантиметрах...

Побеждать, зарабатывать деньги и тратить, тратить...
Закупиться косметикой, пялиться в бьюти-блоги…
Стопарю себя даже, мол, хватит уже, ну хватит...
Но смотрю на тебя – и мгновенно рифмую слоги.

Этот новый сюжет, как и прежние, безнадежен.
Мне бы трезвости каплю, уже ведь давно не двадцать.
Но когда мы встречаемся взглядами – дрожь по коже,
и чертовски, до одури хочется целоваться...

Мила Позняковская

[kesh]

Ты знаешь,
работа у Джека ни к черту.
Конечно, он вечно болтает,
нормально,
мол, звери добрее, чем многие люди,
мол, звери латают душевные раны,
Но, если признаться,
какие тут раны,
когда по карманам рассыпались дыры?
Супруга сбежала с каким-то французом,
а сам он ютится по съемным квартирам.

Работа и впрямь,
не сказать, чтобы сахар,
будильник с утра разрывается звоном,
И Джек как всегда просыпает свой завтрак
и едет в подземке,
в забитом вагоне,
И офис далек от стеклянных коробок,
едва не весь город вмещающих в окнах.
Конечно, не дело —
хирургу со стажем
ходить на работу
в приют для животных.

Шесть лет утекло в водосток неурядиц:
авария, кома, да смерть на пороге,
Чтоб всё обнулить,
обучиться по новой,
пройдя интервью в личном офисе Бога.
И вместо потока презрительных женщин,
бросавших на стол дорогущую сумку:
«Вот здесь мне отрежьте,
а тут подтяните!»,
спасенный зверёк утыкается в руку.

(с) Дикон Шерола (Deacon)

Оценили 216 человек

[kesh]

Эй, вы слышали, что говорят в столице?
Все! От убогой нищей до светской львицы!
Все! от героев «Форбса» до вонючих свалок!
Все будут завтра, в четыре, на главном вокзале!
Может, и врут, но газеты, ТВ, афиши,
Радио, баннеры, сотни щитов на крышах
Точно взбесились, глотнув что-то крепче чая:
Всюду про поезд, который идёт до рая…
Да не шучу я, клянусь, поищите в «гугл»,
Там — ничего про войну, про упавший рубль,
Нет ни про нефть, ни про газ — хоть дурацкий хворост!
Каждая ссылка — на странный бесплатный поезд.
Кто ты — не важно, с тузами, с дерьмом в кармане.
Скольких обыгрывал честно, кого обманом,
В розницу грабил, а может, умнее — оптом.
Рады любому, вагонов, наверно, сотни.

Время прихода. Поезд в конечной точке.
Брошены сумки. Зловеще открыты двери.
Ангел стоит на перроне, не в силах верить.
Лишь холодок пробегает по коже.
Отче!
Ангел сжимает пальцы почти до хруста:
Отче, ответь, почему же в вагонах пусто?

(с) Дикон Шерола (Deacon)

[kesh]

Мальвина была креативной девчонкой:
Покрасила волосы в цвет голубой,
С набором понятий - столь нудных и чётких -
От нравоучений сбежал бы любой.
Она Артемона держала в прислугах
(гоняла по всяким девчачьим делам).
И не было даже любимой подруги
(наверно, она и её довела...)
Ещё запирала в чулан Буратино
(а там пауки, и п#здец, как темно!)
Такая вот, с нежной улыбкой, скотина,
Такое вот, в локонах милых, г@вно!
Но глупый Пьеро посвящал ей сонеты
И слёзы по ней крокодильи он лил.
Дарил, чуть дыша, ей весною букеты.
Короче, он очень Мальвину любил.
Я это к чему? Быть нормальным - не важно.
Найдётся всегда, кто любить вас готов.
Вот я деревянную куклу однажды
Любила. Хоть кукла была без мозгов...

Юлия Ю

[kesh]

Он собирает в мешок мои вещи и ставит их у порога,
У него ко мне нет ничего, у меня к нему очень много.
Я прошу его повременить, понадеяться и заштопать,
Доживём до весны и в нём вспыхнет ко мне хоть что-то.
Снег кончается криком, не вспомнить, каким по счёту,
Воскресеньем пустым, перетянутым, непрощённым,
Я молю его дать нам шанс (как сдавить на прощание тюбик)
И смотрю ещё год, как он честно меня не любит.
Прорыдав сто ночей, оставляю их в одеяле,
И неслышно встаю, и безропотно одеваюсь,
Исчезаю с рассветом, не жду никакого чуда,
Я устала до жути, я, кажется, не хочу так.
Я встречаю мальчишку, он смотрит в меня и тает,
Обожает, не чает, и каждая запятая
Мне едва удаётся, я жертва или убийца?
Я пытаюсь, пытаюсь... и никак не могу влюбиться.
Он уйдёт через два, это будет безумно трудно,
Долюбившим дотла, догоревшим, почти что трупом,
Посмотрю на проём: где-то здесь в нём погибло детство,
Где-то здесь, дорогой, я поняла тебя, наконец-то.

-Лу Рамишвили

[kesh]

Прощай, июль. Всё было мило, вкусно.
Спасибо за тепло и за дожди,
А завтра август и немножко грустно,
Но вот шафранам самый срок цвести!

Последний месяц ягодного лета,
Ещё в полёте звёзд не сосчитать,
Ещё лоза не пропиталась светом,
А я уже о том хочу скучать.

А я на белый-белый лист бумаги
Петуний сладкий запах занесу,
Я без цветов зимою, как на плахе,
Цвети, мой август! Цвет тебе к лицу.

Купальниц рыжих загусти окрасы,
Предвкусие разлей теплом в груди,
Там впереди три православных Спаса,
А дальше, дальше осень во плоти.

Лариса Курносенко

Оценили 387 человек

[kesh]

Это Адам, ему шестнадцать. Поразительно хмур и груб.
Неумеющий улыбаться, коренастый, как старый дуб.
Бесконечно сутулый, тихий. Прячет сбитый кулак в карман,
А в кармане такое лихо...
- Уголовник и наркоман! -
Говорят про него соседи,
- Беспризорник! Пройдоха! Вор!
По сугробам и гололеди он приходит в знакомый двор.
По оплёванным гребням лестниц на привычный пустой чердак:
В этом самом надёжном месте нет ни голода,ни собак.
Лихо фыркает, шерсть взъерошив, раздувает свои бока,
Вместо снежных холодных крошек - миска вкусного молока,
Мягкой кучей лежат матрацы, пахнет сыростью и теплом...
Это Адам, ему шестнадцать. "Забияка и костолом"
Гладит серую шубку лиха и бормочет себе под нос:
- Тихо, маленький. Тихо, тихо! Я забрал тебя и принёс.
Слышишь, кроха? Даю поруку: я - твой самый надёжный щит.

Лихо тычется носом в руку и, посапывая, урчит.

Кайлиана Фей-Бранч

[kesh]

Жёлтый лист. Подоконник. Муха. Все тетради ещё пусты. Будем слушать урок вполуха и гримасничать, как шуты. Тряпка. Мел. Хризантемы в вазе. Пушкин с Гоголем на стене. Небо всё ещё синеглазо. Солнце греет ещё вполне.
Утро. Чайник. Осколки лета. Свежий тост и вишнёвый джем. Плеер снова жуёт кассету. Больше нет никаких проблем. К языку прилипает Boomer, новый вкладыш летит в карман. Прогуляем литературу. Не поймают. Ну перестань!

Вечер. Cola. Игра в приставку. Мам, пожалуйста, не звони. Остаюсь с ночевой. У Славки. Нет, не голодны. Да, одни. Терминатор сказал с экрана легендарное «I'll be back». Фишки. Крышки. Мафон. Нирвана. До утра не смыкаем век.
Мам, купи мне вон ту бейсболку. Дискотека сегодня. Да. Славка нравится всем девчонкам. Разоделся, как рок-звезда. Ленка снова в короткой юбке. Приглашу её на медляк. Первый танец. Смешная шутка. Я влюбился. Ну и дурак.

Общежитие. Кофе. Пепел. Бьём по струнам и пьём до дна. Отношения — это цепи. Я свободен, как сатана. Утро. Пары. Тетрадь. Конспекты. Сигареты. Осенний дым. Под ногами — осколки лета светят медным и золотым.
Пыль на полках. Горшок с геранью. Стопки книг, миллионы букв. Дождь октябрьский барабанит. В сковородке сгорает лук. Тусклый свет. Духота на кухне. Цой, конечно же, вечно жив. Два браслета и гвоздик в ухе. Я терзаю гитарный гриф.

Вечер. Пиво. Фонарь дворовый. Жаль, что рифмы мои просты. Я бегу за каким-то зовом и мараю стихом листы. Фредди Меркьюри рвёт на части. Синим светится монитор. Быть звездой — только в этом счастье. Остальное — труха и сор.
Ты красивая, как актриса. Рыжий локон. Духи. Шифон. Пахнешь ландышем, смотришь лисом. Но не думай, я не влюблён. Если хочешь остаться, помни: плед колючий, кровать скрипит. В угол брошен проект дипломный. Страсть поставлена на Repeat.

Снова утро. Сырой ноябрь. Чайник. Свитер. Ключи — в карман. Остановка в осенней хляби. Сигарета дерёт гортань. Я — всего лишь песчинка в мире, где царит бесконечный хаос. Пустота под ребром всё шире. Жизнь — враньё, суета и грязь.
Холод. Капли. Зонты. Маршрутки. Облетает дружище клён. Я не сплю уже ровно сутки. Но не думай, я не влюблён. Я не помню, как это было. Я женат. Как и все друзья. Дом. Работа. Письмо на мыло. Спам. Соц.сети. Игра. Ничья.

Антресоли хранят коробку: фишки, вкладыши и мафон. Те кассеты и те ночёвки. Запах детства. Забытый сон. Выцветают осколки лета. Жухнет старый тетрадный лист. Рыжий локон и два билета. Где ты нынче, мой хитрый лис?
Я совсем не похож на Цоя. Неизвестен и нелюдим. Так хотелось гореть звездою. Только мы у ТВ сидим.

Пыль на полках. Горшок с геранью. Кофе. Тапочки. Пёс храпит.
Жизнь проносится слишком рьяно.

Нажимай же скорей Repeat.

© Полина Шибеева