- Еще долго? - зевнула Она и поправила волосы.
- Черт, - крикнул Он, - я же просил не трогать волосы. Все, на сегодня достаточно.
Он вытер руки и принялся мыть кисти.
- Можно посмотреть? - спросила Она.
- Нет!
- Может тогда чайку?
- Можно, - сказал Он. - Кухня направо по коридору.
- Ну, хорошо, - пожала Она плечами и направилась на кухню.
Он еще минут десять мыл кисти, потом аккуратно поставил их в стаканчик и проследовал на кухню. Она сидела на табуретке, на столе стояло две чашки с чаем и блюдце, на котором лежала конфета в уже побледневшей от времени обертке и два печенья.
- Это все, что я у тебя нашла, - сказала Она.
- Я не ем дома, - буркнул Он.
- А где же ты ешь? – удивилась Она.
- В ресторане в конце улицы.
- Да? – протянула Она, - Не думала, что художник может позволить себе питаться в ресторанах.
- Я ем там бесплатно, - отрезал Он.
- Понятно, - сказала Она и сделала глоток чая.
Он тоже отхлебнул чая, но тут же все выплюнул и закричал:
- Он же горячий!
- Ну, это же чай, - не поняла Она его возмущения.
- Я не пью горячий чай!
- Прости, я не знала. Давай я разбавлю, - предложила Она.
- Не нужно. Я сам, - ответил Он и подошел к раковине, открыл кран с холодной водой, спустил немного и подставил кружку. Потом сел на табуретку, поставил кружку на стол и посмотрел на Нее.
- А ты когда-нибудь влюблялся в своих моделей? – спросила Она с улыбкой.
- Натурщиц?
- Да, натурщиц.
- А что ты имеешь в виду?
Она сначала не поняла его вопроса, но потом все-таки решила объяснить:
- Ну, тебе никогда не хотелось всегда быть рядом с человеком, обладать им?
- Мне не нужно обладать другим человеком.
- Хорошо, - согласилась Она. – А разве ты не говорил никогда, как человек прекрасен, несмотря на то, что это было далеко от правды?
- Я никогда и никому не льстил.
- И ты никогда от волнения при виде любимого человека не впадал в оцепенение так, что даже не мог ничего сказать?
- Если мне есть, что сказать, я всегда говорю, если нет, то и не сотрясаю воздух. И никакое оцепенение тут вовсе ни при чем.
- Ну, хорошо, - сказала Она и задумалась на несколько секунд, - А ты когда-нибудь делал для любимого человека что-нибудь, даже вопреки своему собственному желанию?
- Тот, кто делает что-то вопреки своему желанию, стремится выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. А я не привык лицемерить и выгляжу ровно таким, какой я есть.
- Я заметила, - сказала Она. - И что ты даже ни разу в жизни не хотел посвятить всего себя другому человеку?
- Человек, который посвящает свою жизнь другому, жертвуя при этом своими собственными интересами, в некотором роде унижает себя и считает, что это нормально. А я не способен умиляться и восхищаться собственным рабством.
- В своей категоричности ты кажешься таким бесчувственным, - обиделась Она.
- Да, я не сентиментален, - спокойно произнес Он. - Человеку моей профессии нельзя быть сентиментальным, потому что это может помешать трезво оценить чувства того человека, чей портрет я пишу.
Она встала и направилась к входной двери, Он проследовал за ней.
- Я не хочу, чтобы меня рисовал бесчувственный художник, – произнесла Она, одевая туфли. – Я больше не приду.
- Придешь, - хладнокровно произнес Он.
- Почему ты так решил? – с недоумением спросила Она.
- Потому что мне нравится тебя рисовать, - улыбнулся Он.
- Это почему же?
- Потому что я смог разглядеть в тебе любовь!