"К предстоящему празднику - окорока из йоркширских и беркширских свиней!" 



"Французское шампанское и парижские бальные перчатки!"



"Сорочки фрачные и кальсоны с тесьмой!" 



Ах, с каким наслаждением читал эти объявления владелец известной кондитерской Сергей Юрьевич. Чудесный подарок, - местные городские газеты 1913 года, - преподнес друг детства. Он то знал, какая страсть завладела душой бизнесмена.




 От радостного возбуждения Сергей Юрьевич даже заговорил сам с собой:


"Ничего себе название фирмы "Пузыренко и Тур".

Ого-го, да ведь эта контора была как раз на месте моей кондитерской.

Ух, как народ завлекали:

"Потребители столь полезного и питательного продукта, как яйца, часто вводятся в обман различными торговками, которые под видом деревенских крестьянок продают на базарах испорченные яйца. Желая положить конец этой эксплуатации доверчивой публики, фирма Пузыренко и Тур открыла специальную оптово-розничную торговлю. Доставка на дом от 50 штук".



 Кондитер улыбнулся. Вспомнил свои битвы за все натуральное:

"Пирожные от Юрьевича" - душе приятно, здоровью полезно".  

Ну а кто ж из рекламодателей не делает вид, что заботится о доверчивой публике? Вот ведь и некая музыкальная фирма "Адлер" сто лет назад объявила:


"Жены! Если желаете по вечерам удержать мужей дома, то купите пианино. Мужья! Помните, что лучший друг дома - это аутонола-пианино, жена, дети и ДАЖЕ ТЕЩА будут вам благодарны».



 Тут Сергей Юрьевич поморщился. Представил свою тещу... Ох, если б не она, кто знает, может, и получилось бы расстаться с Оксаной по-хорошему. А так, ему ведь даже с сыном запретили встречаться... Хотя, признаться, Сергей Юрьевич и не настаивал. Он ведь давно не понимал, о чем говорить с этим непослушным быстро растущим мальчуганом...



Одному, в двухэтажном особняке в историческом центре города, предпринимателю было совсем не одиноко. Все свободное от работы время он посвящал исследованию прошлого. Кроме дореволюционной периодики Сергея Юрьевича интересовали старинная мебель, предметы интерьера, фотографии, открытки и письма. Ему безумно нравилось разбираться в загогулинах незнакомых почерков,  представлять, кому адресовались эти ставшие вечностью послания... 





И вот уж новогоднее чудо - в одной из газет затаилось письмо! Сергей Юрьевич схватил лупу. Да ведь этим строкам уже больше века!






"Милая, дорогая и славная Поля. Если бы Вы знали, как я был обрадован получению Вашего письма, такого милого, славного. Я даже не поверил, когда прочитал обращение во второй части, как же Вы решились написать такую вещь. Как согласовать то, что Вы из-за боязни, которая, кажется, до сих пор и не прошла, подписывались С., а то вдруг милый. Но ведь если бы Вы знали, на каком небе я нахожусь от этого письма, так Вы бы не пожалели написать еще такое же. 
В ожидании Вашего письма целую Ваши руки тысячу раз! Больше! Несчетно раз! Ваш Степа."




Ба, да ведь,  судя по обратному адресу этот влюбленный Степа жил на соседней улице! Сергей Юрьевич выглянул в окно. Не давно успокоившаяся метель, похоже, опять собиралась кружиться в яростном вальсе. "Ну что ж, оденусь потеплее", - решил кондитер. 




Дом, который он искал, выглядел совсем ветхим. Окна горели только на втором этаже. Ступени лестницы так отчаянно скрипели, что поднимавшемуся грузному Сергею Юрьевичу стало не много не по себе.  Да и что он скажет тем, кто откроет ему дверь? 




... Сухонькая, маленькая женщина неопределенного возраста.



Сергей Юрьевич только показал Катерине Игоревне открытку, и она сразу расплакалась, узнав почерк своего деда... И отчего-то явившемуся в ночи мужчине она решила показать главную семейную реликвию. Из недр огромного комода показалась старинная шкатулка. А в ней были письма... 


Пять лет жившие в разных городах Степан и Поля встречались в основном только на перроне вокзала. Несколько часов вместе, а потом вновь гудок уходящего поезда:




"Дорогая Палаша, считаю нужным написать Вам, что я буду проезжать Москву 17-го утром в 10 часов. Как бы я был Вам благодарен, если бы Вы вышли к этому времени на вокзал (Курский), встретили и проводили меня. Обрадуйте меня, неоценимая Поленька, приходите! Кстати и скажете, что обещали сообщить, если бы я приехал на Рождество. Тогда же отвечу Вам и на вопрос, который задаете в письме, почему я так горячо люблю Вас."




Родители москвички Поли никак не давали согласия на неравный брак. Степан же все эти годы усиленно трудился. Пока наконец дворянская семья не согласилась отдать дочь купеческому сыну... 





- Ну потом они, наверное, жили долго и счастливо, и умерли в один день? - Сергею Юрьевичу очень захотелось услышать счастливый финал. 




- К сожалению, нет. Это сейчас мои в доме - всего две комнаты, а прежде он весь принадлежал Степану. И еще сколько недвижимости по всему городу. Слишком богатая, видная была семья. За дедом пришли в первые дни революции... Из дома вынесли все. А шкатулку с письмами бабушка Поля успела спрятать. Не пойму даже, как одно из писем могло потеряться. Она их всю жизнь перечитывала...





 А теперь вот я их храню. Передать только некому... Не сложилась у меня личная жизнь. Муж вскоре после свадьбы встретил другую... Сама я вот с учительской пенсией, перебиваюсь кое как. Но вы не подумайте, я не жалуюсь. Любовь - она ведь внутри нас живет, я вот письма эти перечитываю, и мне сразу легче становится...





Метель бушевала. Сергей Юрьевич бежал домой и представлял, как вот сейчас он позвонит жене. Поздравит с Новым годом. Пригласит в ресторан. А Мишку сводит в цирк, или в кукольный театр. Или куда он еще захочет...







 ... Угли в камине нежно потрескивали. Дома было тепло и уютно. Новенькая кофемашина сварила прекрасный шоколад. Сергей Юрьевич поудобнее уселся в кресле. Принялся читать старые газеты. Кажется, он что-то забыл сделать. Ах да, надо бы позвонить завтра этой Катерине Игоревне. А вдруг она согласится продать ту шкатулку, в которой письма хранятся? Уж очень эта шкатулка Сергею Юрьевичу приглянулась...