Узловатые пальцы еще раз провели по шероховатой выцветшей карте, висящей на стене над стареньким комодом. Карта была такая же старая, как и сама квартира. Желтые обои в цветочек, герань на окне. Шаль на стуле. Клубок ниток в коробке.

Но глаза, смотревшие на карту, были молоды. Знаете, есть такие глаза, которые не теряют блеск со временем. Цвета янтаря, с вкраплениями чаинок самого благородного сорта.
Глаза смотрели на карту. И видели не страны, которые стерло время. Они видели что-то другое.

Часть первая. Ямал.


- Ниночка, когда ты наконец повзрослеешь?!
Холодные серые глаза встретились с насмешливым взглядом теплого янтаря.
Ниночка не удивилась этому вопросу. Чем старше она становилась, тем чаще она слышала этот вопрос. И тем чаще она задавала его себе.
Но глядя на себя в зеркало, она видела искорки в глазах и легкомысленные веснушки. И веснушкам совсем не хотелось отвечать на взрослые вопросы. Им хотелось к солнцу.
- Ниночка, ну как можно…

Девушка знала, что это начало серьезного разговора о жизни. О том, что нельзя так просто доверять всем подряд, что подруг на самом деле не существует, или что пора думать о будущем.
Она слышала эти монологи каждую неделю, и поэтому знала их наизусть. Она знала, что лучше периодически кивать головой, и что самое главное – молча.
Ниночка старалась принять вид прилежного и внимательного слушателя. И ей это почти удавалось. Только глаза смотрели не на собеседника, а на стену за ним.

Там висела карта.

Вильнюс, столица Литовской республики.
Киев - Украинской. Минск – Белорусской.

Вот Байкал. Вот Владивосток. А где интересно на карте, Петропавловск-Камчатский?
И пока глаза искали этот самый знаменитый в СССР после Москвы город, до ушей доносилось:
- …ты должна учиться…
- …институт,
- …хватит мечтать…

Голова кивала. Но в голове были мысли о том, из чего шьют одежду на Ямале. Вот он, кстати, на карте. А какие рога у оленей? Наверное, мягкие и теплые наощупь.
Как же хочется потрогать их, эти рога.
Выпить чаю в юрте, когда вокруг снега и холод.

Холод.

Янтарные глаза встречаются с холодными серыми.

***
Спустя пятьдесят лет так не хватает иногда этого холодного взгляда, и из янтарных глаз скатываются алмазные капли. Морщинистые руки ловят эти алмазы, но они утекают сквозь пальцы.

Как время.

Часть вторая.
Зеленый, желтый, голубой.

- Мой самый родной. Медом пахнет твоя макушка. Ты такой маленький, а в твоих глазах весь мир.
Я тебе его обязательно покажу.
Вот смотри, это холодное Северное море. Такого цвета глаза у твоей бабушки.
А вот это Сибирь. Там пахнет хвоей и смолой. Там растут лапистые ели и стройные сосны. Видишь, на карте Сибирь зеленая? И глаза у твоего папы тоже зеленые.
Видишь горы Тибета? Они отмечены на карте темным цветом. Это твои, малыш, карие глаза. Строгие и внимательные.
А вот это пустыня. Желтая, такого цвета и мои глаза.
- Нет, мама, твои глаза совсем не пустыня. Они как солнышко, посмотри, они лучатся.

***
Лучатся морщинки вокруг глаз.
А время сжалось в точку.
Внутри пустыня. Афганистан.

Часть третья. Пустыня.

- Ты знаешь, где живут ангелы?
Карта, ты мне не поможешь в этом. В первый раз, когда мне больно на тебя смотреть, и в который раз пустыня исчезает от подступающих слез.
Теперь я знаю, что такое настоящая пустыня. Она внутри. Обжигающая пустота. Когда не хочется открывать глаза, как во время песчаной бури.
Я глажу солнечную макушку, она пахнет медом. Я знаю, что это мираж.

Он утекает сквозь пальцы.

Как время.
Но капли дождя, идущего в пустыне, всегда дают надежду.

Часть четвертая. Алые паруса.

- Скажи мне, Ниночка, ты уже взрослая или нет?
На твоей карте столько проложенных дорог. И в душе, как на карте - метки. Взглянешь на них – то жарко становится, как на экваторе. То холодно, как в Арктике.

А жизнь несется дальше, как табун лошадей в степи. То поднимая пыль, то спускаясь на водопой.

То пересекая пустыню, как верблюд. И только одна мысль держит, что ты идешь в караване. Ты не один. Впереди тебя кто-то, как ориентир. И ты – ориентир. Для такого же верблюда, навьюченного кучей ненужного барахла.
Иногда хочется – плюнуть.

Но ты идешь, оставляя глубокие следы, которые исчезнут от дуновения ветра, и которых не найдешь на карте.

Иногда хочется спрятаться в юрту. И выпить ароматного чаю из ягеля. Кстати, рога у оленей и правда, бархатные. Поедем дальше?

Вот он, мой транспорт для путешествий, стоит под картой, на стареньком комоде, в комнате с желтыми выцветшими обоями.

- Бабушка! Смотри, корабль! Я сам его склеил! А какое море самое глубокое?

Нина Михайловна гладит узловатыми пальцами по светлой макушке и смотрит на карту. Море слез ничто по сравнению с океаном надежды.

В добрый путь!