Каскадный · [ Стандарт ] · Линейный+ Если у Вас нет Особых Детей...2 часть., мамы здоровых детей, это тема для вас.

[ТатьянаНик]

Первая часть: Если у Вас нет Особых детей!

ОСОБЫЙ МИР...

-Что там светится?
-Душа…
(Ю. Морриц.)


Эти люди живут совсем рядом с нами.
Но их стараются не замечать. Они живут в особом мире, о существовании которого могут не догадываться даже ближайшие соседи. Они могут быть невероятно талантливыми и душевно богатыми людьми, но общество упорно отвергает тех, кто не вписывается в прокрустово ложе всеобщей похожести. За рубежом их называют «люди с особенными потребностями», или «люди с ограниченными возможностями».

У нас их называют «инвалиды». К сожалению, от названия суть отношения к ним меняется. Человеку с особенными потребностями надо немного помочь, чтобы он чувствовал себя, как все, мог найти своё, предназначенное ему Богом, место в жизни.. Инвалидов чаще всего отвергают, потому что боятся. Боятся их «неправильности», непохожести. Боятся как бы заразиться бедой. Боятся и от незнания.



А их жизнь замыкается в порочный круг: они зачастую просто не могут покинуть четырёх стен своей квартиры, или больничной палаты, потому что из- за того, что общество не хочет замечать их проблем , это физически невозможно сделать: в многомиллионной Москве по пальцам можно пересчитать удобные пандусы для колясок , или спецавтобусы для инвалидов. Они готовы учиться и работать, они открыты для общения, и ждут его, но их не видят, не знают, да и навязчивый стереотип дурно пахнущего инвалида- попрошайки в метро мешает сделать здоровым людям шаг навстречу.

Мне бы очень хотелось познакомить вас с теми, кого я очень люблю, кем восхищаюсь, у кого учусь. Это дети- инвалиды, маленькие подопечные нашей группы канис- терапии «Солнечный пёс», и их родители .Может быть, когда вы о них немного больше узнаете, наши дети перестанут быть чужими, и кто- то сможет хотя бы просто улыбнуться встреченному в парке малышу на инвалидной коляске. А уж если кто- то поможет маме поднять коляску по лестнице , или придержит дверь в метро или подъезде, или совсем чуть- чуть потерпит крики аутиста- будет совсем замечательно. Поверьте, что Вас не раз потом вспомнят добрым словом, а Вашей душе станет немного теплее от света, который так щедро готовы дарить наши необычные дети.( с сайта милосердие ру)

http://www.pravmir.ru/chto-tam-svetitsya-dusha/

Отредактировано: Пося в 7 мая 2014, 12:27

[Blacbarbara]

Ответ на сообщение ТатьянаНик от 16 ноя 2015, 23:56

Сейчас Насте 16 лет, она – разная. Заняла первое место на Всероссийском чемпионате по плаванию баттерфляем, второе – по плаванию кролем, но при этом ей не просто даются азы точных наук. А совсем недавно, буквально вчера, пришли новости о новых ошеломительных успехах Насти: она завоевала 6 (!) медалей на Международных соревнованиях по плаванию.

обалдеть! вот это круто!

[ТатьянаНик]

Александр Сёмин и Эвелина Блёданс открыли сайт о развитии детей с синдромом Дауна



МОСКВА. На сайте «Сёминары» родители детей с синдромом Дауна получат видеорекомендации специалистов по развитию речи, памяти, зрительного восприятия. Такие видеоуроки помогут обучать «солнечных» детей в домашних условиях.

Портал «Сёминары» открыли Эвелина Блёданс и Александр Сёмин, родители ребенка с синдромом Дауна. На сайте собраны более 20 видеоуроков с участием логопедов, дефектологов, тифлопедагогов, которые рассказывают, как развивать у ребенка мелкую моторику, зрительное восприятие, память, речь, познавательную деятельность, ощущение пространства. Продолжительность урока в среднем семь минут.

На видео логопед Благотворительного фонда «Даунсайд Ап» помогает выговаривать названия предметов, которые встречаются дома, на улице, среди игрушек и в книжках. Педагог-дефектолог рассказывает, как сосредоточить внимание ребенка на занятии и чтении. В своей работе специалисты используют предметы, которые можно найти дома: тифлопедагог Ирина советует развивать дыхательную систему малыша с помощью музыкальных инструментов, а моторику — с помощью игрушек разной величины и фактуры.

По словам инициаторов сайта, не все родители детей с синдромом Дауна могут позволить себе заниматься со специалистами. Портал поможет обучать ребенка в домашних условиях. Подобные консультации будут также полезны и обычным детям.

В скором времени в рамках проекта появится мобильное приложение для более удобного просмотра уроков. Эвелина Блёданс и ее муж надеются превратить сайт «Сёминары» в большой портал, посвященный детям с особенностями развития. Здесь появится первое «солнечное» телевидение и медиапроекты.

Проект поможет сократить число отказов от детей с синдромом Дауна в России и изменить к ним отношение общества, которое вызывает у родителей «солнечных» детей комплекс отверженности и невозможности, добавляют организаторы. Помочь проекту можно здесь.

Фото: http://mediasema.ru/
Автор: Ольга Воробьева

[ТатьянаНик]

Дети с ограниченными возможностями: 5 советов для комфортного общения

Дети с ограниченными возможностями, дети с особыми потребностями, особенные дети.

Это не просто политкорректные синонимы понятия «ребенок-инвалид».
Эти слова гораздо точнее описывают, что происходит с ребенком, и в каком отношении он нуждается.

Инвалидность, которая ограничивает возможности маленького человека, может быть вызвана разными диагнозами. Аутизм, задержка умственного или психического развития, ДЦП, генетические патологии. Болезнь может повлиять на интеллект, или не затронуть его. Но, так или иначе, дети с ограниченными возможностями очень неуютно чувствуют себя в обществе.

Дело даже не в отсутствии пандусов, а в реакции окружающих. Эта тема обсуждается в обществе настолько редко, что мы порой даже не знаем, как себя вести, оказавшись рядом с таким ребенком. Предложить помощь? Выразить сочувствие? Сделать вид, что все нормально? Пройти мимо, спрятав эмоции? А эмоции появляются в любом случае. Дети, которые выглядят и ведут себя иначе, притягивают внимание, как и все необычное. Но, что они чувствуют при этом? Ведь, прежде всего, это просто дети, полноправные личности. Только, в силу своего состояния, они живут и воспринимают мир по-другому. Как общаться с ними и как вести себя в их присутствии, чтобы не ранить бестактностью или непониманием?

Общественная организация инвалидов «Родына» собрала советы, как вести себя с детьми с ограниченными возможностями, чтобы общение было комфортным, и ни вы, ни ваши собеседники не чувствовали неловкости и раздражения.


Манифест ребенка с инвалидностью

Прежде всего, я — ребенок. Такой же человек, как и ты. Не путай меня с моим диагнозом.

Я — личность. Помоги мне проявить себя. Не делай ничего для меня без меня.

Я — полноправный член общества. Но множество физических и психологических барьеров мешают мне ощущать это. Помоги мне преодолеть их.

У меня есть права ребенка. Но по многим причинам я могу чувствовать дискриминацию по признаку инвалидности.

Я — часть этого разнообразного мира, и у меня в нем своя роль. Я проверяю его на доброту.


Как вести себя с ребенком-аутистом

Аутисты общаются особенным способом. Им нужно больше времени, чтобы привыкнуть к новой обстановке или собеседнику. Дайте им это время.

Не навязывайте свое общение, предлагайте его понемногу. Начните с того, чтобы просто быть в одной комнате.

Ребенок-аутист может вести себя агрессивно, нервничать или кричать. Обычно это происходит из-за того, что его не поняли, и он не в состоянии объяснить точнее. Дайте ему немного побыть в покое и уединении, чтобы он мог взять себя в руки.

Также реакция может возникнуть из-за физического дискомфорта. Аутисты имеют повышенную сенсорную чувствительность. Звуки, свет и ощущения, на которые вы не обратите внимания, могут быть нестерпимыми для них. Набор неприемлемых ощущений у каждого свой. Относитесь к этому с пониманием.

Иногда аутистам проще общаться с помощью картинок, альбомов с карточками или планшета. Это называется альтернативным общением.


Как вести себя с ребенком, который имеет паралич или неконтролируемые движения

Сосредоточьтесь на смысле слов собеседника, а не на его движениях.

Предлагайте помощь ненавязчиво, не привлекая всеобщего внимания.

Иногда помощь постороннего, не привыкшего к телесным реакциям такого ребенка, может только мешать. Не обижайтесь, если вам отказывают.

Не бойтесь возражать, не старайтесь успокоить ребенка с неконтролируемыми движениями. Его поведение не связано с его душевным состоянием.

[ТатьянаНик]

Жизнь с диагнозом «аутизм». Обычная история необычного ребенка
Алёна Шпак

«Мой сын не дебил, не страдает олигофренией. В семь лет он уже умел читать, писать и делал феерические вещи из конструктора. Говорил, что он хочет проектировать космические корабли». Катерина Г., мама мальчика Валеры, рассказала, каково это – «когда общество выталкивает твоего ребенка из своей лодки, как гадкого утёнка».

Я – мама одного мальчика, в бесконечных медицинских выписках которого присутствует слово «аутизм». Присутствует оно и в моей жизни. Я очень долго думала, стоит ли говорить об этом: соглашалась, отказывалась, и вдруг поймала себя на мысли: а вдруг кто-то догадается, что я – это я? Тогда я поняла, что мне просто стыдно об этом рассказывать, и именно поэтому – я согласилась рассказать о себе и своём сыне. Преодолевая стыд и страх.

До диагноза

Началась наша с Валерой история десять лет назад, с того что он у меня родился. Роды были первые, естественные и очень трудные. Обвинять кого-либо в том, что моего ребенка в процессе родов произошла асфиксия – я не буду, это уже бессмысленно.

Факторов тяжелых родов много: здесь и незамеченные показания для кесарева сечения, и вся беременность на лекарствах, отрицательное действие которых не доказано: но я лично знаю многих мам необычных детей, кому беременность сохраняли медикаментами. Врачи скажут: выдумка сумасшедшей мамаши. Я скажу: действие и «побочку» всех новых лекарств можно увидеть лет так через десять, как раз на наших подросших детях. Что такое роды, знает каждая женщина в нашей стране, которая через «это» прошла.


Меня оскорбляли, унижали, запугивали, говорили, что если буду плакать и кричать, рожу мертвого ребенка или урода... Медсестра даже угрожала мне, что ударит по лицу. Спустя четырнадцать часов «ада» Валера увидел мир, а я думала, что умру прямо в родильном зале – от боли и счастья, одновременно. Это была самая спокойная ночь в моей жизни. Я стала мамой.

Что точно подарит нам день грядущий – не предполагала. До декрета я работала бухгалтером, на работе, и в целом в жизни всегда любила точность. Начиная со следующего утра, точно я знала только одно – наши дети никому не нужны кроме нас. Возразите мне?

Утром мне не принесли Валеру, вместо этого пришла грозная женщина педиатр и сказала: «У вашего сына ОПМ, готовьтесь ко всему». Я с трудом могла приподняться на кушетке из-за множественных разрывов, соображала тоже туго. Врач посмотрела на меня еще более строго и изрекла: вы меня понимаете? Что я могла понимать? Молодая мама первого ребенка, не имеющая никакого отношения к медицине…

«Органическое поражение мозга» – как приговор произнесла врач, и ушла к другой койке, что-то говорила моей соседке по палате. Дальше я ничего не слышала.



Все пребывание в роддоме я плакала от страха и безысходности, пытаясь что-то делать и совсем не понимая, что именно нужно делать. А Валера лежал в боксе с какими-то проводами и трубочками. Совсем один. Потом нас выписали, и через какое-то время всё это стало забываться как страшный сон.
С вашим сыном что-то не так, а что – я не знаю…

А том, что у нас есть проблемы, я догадывалась с самого начала, однако ни невролог в поликлинике, ни другие врачи не видели никаких проблем, кроме родовой травмы. Нам выписывали массажи, бассейны, капли и еще многое в таком духе. Так мы дожили до года, набирали вес, начали ходить.

Около полутора лет нас захлестнула волна истерик и непонятного для меня поведения. «Перерастет», – говорили мне. Когда Валера стал есть какашки из горшка, и часами раскладывать на полу карандаши – я поняла, что пора бить тревогу.
Thumb dfsdfgThumb dfsdfgНа эту тему:Дети и Шкаф. Глаза людей, которые с детства занимаются творчеством

Сын как будто бы избегал меня, не смотрел в глаза, не любил ласки, не всегда даже реагировал на имя. Истерика начиналась всякий раз, когда я кормила его. Через какое-то время я начала замечать, что главное для Валеры – делать одно и тоже и в одно и тоже время. Я кормила его по режиму, всегда одинаковой едой – он ел только пюре с печеньем – и ничего больше. Таким образом, мне удалось купировать истерию, по крайней мере, такую неконтролируемую.

Не буду скрывать, поведение сына вызывало во мне злость. Я злилась от усталости, от того, что как мне тогда казалось, я бьюсь головой о стену.

Никогда не прощу себе, как однажды, когда ему было около двух с половиной лет, я ударила его. Хотела собрать его на улицу, но мы спешили, и я начала одевать его слишком быстро, не в той последовательности, как делаю это всегда. Валера говорил плохо, и мало слов выучил, но вот одно предложение выговаривал очень выразительно, так ему это нравилось: «Поиидем к деду в Малиновку».

Малиновка – район в Минске, где живут мои родители, по праву единственные люди, ни разу не упрекнувшие меня в том, что мой сын какой-то «не такой». И вот я говорю ему: «Валера, ну когда это кончится? Когда ты станешь как все дети?» А он смотрит куда-то в стену и повторят как попугай: «Поиидем к деду в Малиновку, поиидем к деду в Малиновку»…

Я ударила его по голове, а он лег на пол и начал орать, не плакать, ни кричать – он орал и выл как животное. А я…впервые поняла, как далеко зашла. Я легла рядом с ним и молча лежала, ждала, когда всё закончится, не имея сил его успокоить. Так прошло еще полгода, полгода войны за каждый новый день.

Дети с Валерой не играли, вернее он их не замечал. На детской площадке сын садился в песок и сидел там – час, два, три – мог бы, наверное, и больше. Единственные спокойные для меня минуты были, когда он мылся в ванной. Переливание воды в формочки действовало так же магически, как и карандаши.

Фото: Салли МаннФото: Салли Манн

Наши с мужем отношения стремительно портились, папу Валера не замечал вовсе. Муж винил во всём меня: ведь я сижу дома и должна ребенка «воспитывать», а я – балую. Декретный отпуск подходил к концу, и мне необходимо было думать о выходе на работу. Мы с мужем решили отдать Валеру в садик и думали, что сможем вздохнуть.

Совершенно случайно мы попали к психологу, девочке, которая занималась подготовкой детей к садику, при школе раннего развития. Она поговорила с Валерой, попыталась с ним поиграть, задействовать коммуникацию – реакции «ноль». На вопросы сын отвечал, но неохотно. Через полчаса психолог сказала мне: «С вашим сыном что-то не так, а что – я не знаю, я не видела таких детей. Может у него какой-то синдром? Вы сходите к неврологу в поликлинике, может что-то подскажет».
Thumb tekstura fon cvet chernyyThumb tekstura fon cvet chernyyНа эту тему:«Подростки вроде как тупые – притворяться можно без особенного мастерства». Дневник старшеклассника

До этого мы у невролога были, конечно. В поликлинике, где нам поставили диагноз ЗПР – задержка психического развития, при этом не дав никакого направления в коррекционную группу в саду, или что-то в этом плане. Я поняла, что выяснять, что именно «не так» с Валерой придется самим. Мы обратились Минский городском клинический детский психоневрологический диспансер.

Там нам попался опытный детский невролог, которая посмотрела сына, выслушала меня и дала направление к психотерапевту. Пожилой мужчина, тоже очень корректный и тактичный, сказал, что ЗПР и дислалия (нарушение звукопроизношения при нормальном слухе и сохранной иннервации артикуляционного аппарата – прим. KYKY) – это всё про нас, а вот интеллект у ребенка не пострадал. Правда, есть проблема посерьёзнее. Похоже, что у Валеры аутизм. Это было очень страшно. Честно говоря, страшно до сих пор.
Слабый сильный папа

После всех комиссий мы наконец получили подтвержденный диагноз, и видимо, это был диагноз для всей нашей семьи. Вечером, когда муж пришел с работы и спросил, как всё прошло, я просто отдала ему бумаги почитать. Он внимательно прочитал, а потом спросил: «Твой сын психический инвалид?»

Эти слова я не забуду никогда, хоть говорят, нельзя копить в себе обиды. Единственное, что я смогла ответить: «А твой? Это ведь наш ребенок, наш общий сын». Мужчины, к сожалению, в своей массе переживают трудности более сложно, чем женщины. Наш папа нас оставил и ушел. Он помогает нам деньгами, но не приходит. Теперь у него другая семья.

Его новая жена не знает о нашей истории ничего. Он умолял меня не говорить новой пассии, что ребенок болен, чтобы жена не решила, что у него «плохая сперма», а ведь он так хочет с ней детей. Это звучит банально и грустно. Но… Я не говорила и не говорю с его женой о Валере, они живут в другом городе, как мне кажется, в параллельной вселенной. Генетическая природа аутизма на сегодняшней день ни подтверждена на 100%, но и не опровергнута.
Он «не такой», как наши дети!

Попасть в сад с «букетом» диагнозов было непростой задачей. После ухода мужа, я поняла, что о постоянной работе мне придется забыть – начала работать удалённо. А вот садом я просто бредила, мне казалось, Валере просто нужна социализация. Еще немного, еще чуть-чуть – и все наладится, все будет хорошо.

С сыном мы ходили на дельфинотерапию, после этого он начал смотреть мне в глаза. Сложно описать, каково это, когда ребенок не смотрел на тебя три года и тут… смотрит своими широко раскрытыми серыми глазами. Это было для меня чудом.
В сад мы попали – в обычный, по блату. Но там всё было далеко не так, как я представляла.



Воспитатель сына игнорировала, дети смеялись над ним, особенно когда он начинал повторять любимые слова. Самое непонятно – другие родители : они возмущались, что «такой» ребенок ходит в обычную группу с их «нормальными» детьми.

Как-то вечером, когда я забирала Валеру, воспитатель попросила меня задержаться, сказала, что мне нужно перевести сына в другую группу, что сложилась нездоровая обстановка в группе, родители переживают, что… Я всё поняла. Так мы перестали посещать сад. Я могла бы бороться за место под солнцем, пробовать с другими садами, писать жалобы в различные министерства, но я просто пошла по-другому пути. Тотальная некомпетентность воспитателей, психологов, дефектологов – такова реальность наших детских садов.
Thumb kotarba 4Thumb kotarba 4На эту тему:Насильно мил не будешь. На какие фильмы водили классом, когда вы учились в школе

До семи лет мы готовились к школе дома, ходили в разные кружки, что тоже давалась ой-как нелегко. Значительную роль сыграл реабилитационный центр в Санкт-Петербурге, куда мы ездим два раза в год. К сожалению, у нас в стране нет ничего подобного. Благодаря этим занятиям, Валера научился сам одеваться, пусть не всегда это получается хорошо, но всё же. Многие странности в поведении удалось «присмирить», многие я просто теперь предвижу, и могу действовать на опережение. Я сама очень изменилась, наверное, начала смотреть на мир глазами сына.

Время шло, диагноз нам не сняли, но мы решили попробовать учиться в школе. Почему нет? Мой сын не дебил, и не страдает олигофренией, он умный и начитанный мальчик, которого общество упорно выталкивает из своей лодки, как гадкого утёнка, которому не место с ними в одном пруду. В семь лет он уже умел читать, писать и делал феерические вещи из конструктора. Говорил, что он хочет проектировать космические корабли… Ну как тут не отдать в школу?
Здравствуй, школа!

Несмотря на все медицинские выписки о том, что мы имеем право обучаться в обычной начальной школе, наша «первая учительница», дама пенсионного возраста, настоятельно рекомендовала мне сына в школу не отдавать, ссылаясь на то, что по опыту, это будет очень трудно и ничего не даст. Тогда я просто аккуратно спросила: «А со сколькими детьми с таким диагнозом вы работали?» – «Честно говоря, у меня не было таких детей, но я знаю…»

Думаю, комментарии к диалогу отчаянно излишни. О каком интегрированном обучении можно вести речь, если сами педагоги не готовы иметь дело с детьми, с которыми просто чуть сложнее? И все же мы решили попробовать. В школу поступили. Сейчас Валера учится во втором классе, бывает разное, но я горжусь тем, что мы смогли это сделать. Наверное, меня выручает то, что поход в школу каждый день – это режим, а все что происходит по режиму, Валера любит. Друзей в школе у сына нет. Не все дети его принимают, однако это их право. Родители в большинстве своём держат нейтралитет.

Называть учительницу по имени отчеству у Валеры получилось не с первого раза. Теперь она называет его Валерий Геннадьевич – только так он согласился принять субординацию.

Отметки у него хорошие, особенно хорошо идет то, что не требует взаимодействия с детьми. Иногда Валера рисует, и я могу с уверенностью сказать, что он, в силу организации своей психики, воспринимает все совсем не так, как большинство из нас.



Сын не понимает некоторых тонкостей в отношениях и все время говорит то, что думает. Это уже принесло немало проблем. Умение держать свои мысли при себе – не про него. Он может сказать человеку в глаза: ты – злой, а ты – толстый, и не важно кто перед ним – одноклассник или директор. Валера не испытывает от этого неудобств, а вот люди… Общение с ребенком-аутистом, что-то вроде общения с представителям совершенно другой культуры, с инопланетянином. Трудно просто наладить контакт, а понять?
Default dolzhny li dieti liubit svoikh roditielieiDefault dolzhny li dieti liubit svoikh roditielieiНа эту тему:Должны ли дети любить своих родителей

Я сама никогда до конца не знаю, какой и на что будет реакция сына. Как-то в метро, мы ехали вместе с женщиной, у которой были очень интересные духи. Дама вышла, а после этого Валера бегал по вагону и нюхал «воздух», потом сказал мне, что это был запах красоты…

Часто мы идем в школу в маминой шапке, или прихватив какой-нибудь красивый браслет, если идем без истерики и в бодром расположении духа – закрываю на это глаза. Все это нелегко, но больше всего я беспокоюсь о том, что будет с Валерой потом? Как и чем он будет зарабатывать на жизнь, изменится ли его поведение с возрастом? Сможет ли он когда-нибудь встречаться с девушкой? На все эти вопросы ответов у меня нет.
У нас в стране нет взрослых аутистов

Точно я знаю только одно: после 18 лет диагноза «аутизм» у нас не существует. Не потому, что все дети перерастают свои диагнозы. Если после 18 лет Валеру признают «недееспособным», значит он никогда не сможет вести нормальную жизнь. Именно из-за этого многие люди бояться показывать своих «особенных» детей специалистом, из-за страха за будущее ребенка в настоящем – многие из них не получают помощи, в которой нуждаются.

Иногда мне кажется, что от этого всего меня саму накрывает аутизм или что-то похуже… Мне не хочется быть среди людей. Я веду людям бухгалтерию – работаю удаленно, так как сложно найти работу со свободным графиком, а с Валерой мне всегда быть «на чеку», что называется.

Последний раз близость с мужчиной у меня была года три назад, случайная, эпизодическая, не принесшая мне ничего – никаких эмоций. Вся моя жизнь – борьба за Валеру, со всеми, со всех сторон собирающими заклевать его, меня, нас. Думаю, постоянные отношения с мужчиной – то, о чем я действительно мечтаю, но увы, не могу себе позволить. Возможно, пока.
Мой ребенок не бракованный

Если вы столкнулись с аутизмом – просто примите это – как серые глаза. Ваш ребенок не «плохой», не «инвалид», не «бракованный» – он такой, как есть. Детей с расстройствами аутического спектра очень много, вы не одни со своей проблемой, даже если иногда так кажется.


При аутизме часто не страдает интеллект. Например, Валера хорошо понимает в компьютере, читает, проектирует интересные сооружения из «лего». Встретив нас в торговом центре, вы никогда не догадаетесь о наших проблемах. У меня, как и у всех, есть аккаунт в социалке, но я не «пиарю» свою «прекрасную» жизнь. Наша жизнь не легче и не труднее, чем у многих. Мы просто живем. Мы тоже «норма» – вот такая её разновидность.
Алёна Шпак, рубрика «Жизнь»

[ТатьянаНик]

Очень непраздничный праздник: 3 декабря – международный день инвалидов
/ Екатерина САВОСТЬЯНОВА

Быть может, кому-то покажется, что я сгущаю краски. Но вот выводы из бытовых наблюдений: люди не любят инвалидов



Терпимость и доступная среда
3 декабря – международный день инвалидов. Празднование его направлено, как сказано в интернете, «на привлечение внимания к проблемам инвалидов, защиту их достоинства, прав и благополучия, на привлечение внимания общества на преимущества, которые оно получает от участия инвалидов в политической, социальной, экономической и культурной жизни». Как прекрасно все звучит, пусть праздник удастся и принесет много пользы.

Мы можем восхищаться паралимпийцами, читать бестселлер Ника Вуйчича, сорить ничего не стоящими лайками под плакательными мимишечками, но когда речь идет о реальных инвалидах, встреченных на улице, в транспорте, в магазине, в школе у ребенка, дома у друзей – все меняется.

Я, конечно, не вправе претендовать на обобщения. Так, пытаюсь делать выводы из бытовых наблюдений. Выводы получаются печальными: люди не любят инвалидов. Люди совсем не толерантны, и со скрипом создающаяся безбарьерная среда терпимости не прибавляет. Ведь на самом деле встреча общества и людей с инвалидностью сейчас только начинается благодаря тому, что у кого-то появилось чуть больше возможностей в этом обществе появиться. Общество не радо, хоть и скрывает это тщательно. Но время от времени прорываются в СМИ «боевые сводки» о противостоянии исконных обитателей мира людей и чужаков, не похожих на других: колясочника не пустили в ресторан, детей-аутистов выгнали из цирка. Эти люди ничем особенным не выделяются, они лишь выразили то, что чувствует большинство из нас — и им просто не повезло попасть в центр внимания.

Просто наблюдения
Я чувствую, как опустел мой дом, как пролетают один за другим дни рождения друзей, как промелькнуло лето с традиционными шашлыками, что устраивает наша компания. Меня не зовут. Нас не зовут. Ведь я теперь – жена инвалида. И даже самым лучшим и верным отчего-то трудно через это переступить. Грустно.

Я знаю, как люди умеют смотреть мимо. Когда им что-то непонятно и не нравится, они организуют в собственном глазу слепое пятно. Вот сидишь ты за столиком в кафе, а взгляды словно обтекают твой столик. Потому, что ты сидишь не одна, а спутник твой – инвалид.

И если спутник пойдет в магазин или на рынок, его почти наверняка обвесят и обсчитают (хотя считает он лучше и быстрее меня), подсунут несколько гнилых помидоров и вялые цветы. Я рада любым цветам от него, но у меня щемит от этого сердце.

Пожилая соседка, инвалид первой группы, теперь уже покойная, передвигалась с тростью по улице. Зима, скользко, трудно. И кто-то сунул ей в капюшон горящий бычок… Выродок? Но он, к сожалению, похож на многих.

Родители забирают детей из инклюзивных классов. Одни боятся: говорят, синдром Дауна заразен, а ДЦП и подавно. Другие боятся, что «этот больной» будет тянуть класс назад, все будут подстраиваться под него, заниматься только им, а на нашего здорового времени не останется. Третьи просто говорят: не хочу. Их право.

Двойная ловушка
Знакомая жалуется: предложила помощь девушке на костылях, спускающейся с лестницы, а та ее довольно резко отвергла. «Теперь я за версту к “ним” не подойду, — возмущается. – Не хотите и не надо». Пытаюсь объяснить: а вдруг она по этой лестнице несколько лет училась ходить? А вдруг ты уже пятисотая, кто предложил ей помощь, а когда она действительно нуждалась в ней, никто не подходил? А может, у тебя не получилось сделать это тактично и ты лишний раз напомнила ей о ее недуге, а она как раз в это момент вдруг позабыла о нем. И мы ничего не знаем о состоянии ее здоровья, психики, быть может, заболевание или травма затронули и головной мозг, вот и характер у нее такой взрывной, «эксплозивный». Да мало ли что, не наше дело. «И что же, если у нее проблемы, она теперь имеет право портить мою психику?» – вопросила «помощница». Мне нечего было добавить. Вот она, реальная состоявшаяся встреча в мире, где рушатся барьеры.

В общественном сознании они тоже рушатся, в голове у людей – каша и неопределенность. Воспитанное в духе толерантности сознание бодрячествует: «Ура, они такие же, как мы!» Подсознание уныло добавляет: «Но лучше бы им существовать где-нибудь еще». В психологии подобные противоречивые посылы именуются «двойной ловушкой». На словах одно, на деле другое. Смысл фразы радостный, интонация похоронная. В такой атмосфере рождаются серьезные психические заболевания. Что же, значит, мы все, члены общества, немножечко больны душой.

Как мы кассу штурмовали
Я сейчас не буду о пандусах, которые под силу только альпинистам, наглухо задраенным лифтам в подземных переходах, светофорах, что включаются на 12 секунд (на старт, внимание, марш!).

А про кассу в мегамаркете с крошечным нарисованным человечком на коляске и едва читаемым объявлением — буду. Там этот бесплотный человечек может пройти без очереди, если найдет эту кассу (она в середине зала) и уговорит мрачных людей с огромными нагруженными телегами. На днях мы с мужем нашли и попытались пройти, а очередь возопила: «Вон, уже есть один инвалид!», видимо вспомнив о льготных местах для ветеранах в маршрутках. Те, вперед кого мы все же встали, выругались и, негодуя, умчались прочь. А в маршрутках правило сурово: если едет уже один ветеран, второй на бесплатный проезд права не имеет. Эта же касса предназначена и для внеочередного обслуживания беременных, для которых тут тоже поблажка. Их пропускают без звука, там новая жизнь, а тут – уже отработанный, никому не нужный материал. Девушки с едва наметившимися животиками вставали впереди нас («Мне тоже трудно!») , не вызывая никакого негодования у мрачных нагруженных людей.

А на соседней кассе нарисовано большое ухо. В той кассе – торжество толерантности. Ухо означает: здесь трудится слабослышащий кассир, о чем красуется надпись покрупнее и, видимо, покупатели, призваны ронять слезы умиления: какая забота о тех, кому трудно. Мне отчего-то неловко смотреть на девушку за кассой, о проблемах которой кричит табличка над ее рабочим местом. У кого-то из кассиров, возможно, одна нога короче другой или вес намного выше нормы. Кто-то чересчур подвержен простудным заболеваниям или любит выпить много пива. Вот было бы весело, если б на каждую кассу, да что там – на каждого из нас – повесить по табличке! Подозреваю, конечно, что магазину положены какие-то льготы за прием слабослышащих на работу и он должен отчитаться в собственном милосердии.

И знаете, когда мы разгружали тележку у злополучной льготной кассы, мне было немного неловко. Добро бы покупали товары первой необходимости. А тут – чай в красивых упаковках (для врачей), кофе, конфеты, подарок свекрови в большой и красивой коробке… Действительно, кольнуло на секунду, куда мы влезли – со справкой, к нормальным людям в гипермаркет.

Мыло без веревки
Ведь есть для «льготников» особые магазины. «Ветеран» называются. Это тема для отдельного разговора, который бы хотелось продолжить когда-нибудь. В нашем по соседству, есть, например, огромный отдел комнатных растений и сопутствующих им товаров. Инвалидам скидка. Мы маме там лимонное дерево на юбилей купили, сэкономили аж 400 рублей. Это ли не забота? Есть там еще такой же огромный отдел детской одежды и игрушек – в общем, все самое необходимое имеется. Плюс – прилавок с парфюмерией-бытовой химией. Это все.

Недавно набрели на другой магазинчик. Над входом мелкая табличка — «Ветеран». Оказалась, что относится она лишь к одному отделу с хозтоварами. Мы с мужем набрали там всякой всячины. Он показывает справку об инвалидности. «До двух надо было приходить, — отрезала продавщица. — И вообще, на это все ваша скидка не распространяется. Только на хозяйственное мыло. До двух». Я очень хотела поинтересоваться насчет веревок, но сдержалась.

Да что им нужно, действительно? Треники, тапки, майка, хлеб да молоко – на это любой пенсии хватит. Так рассуждают чиновники, так рассуждают коммерсанты, так – в глубине души – считаем почти все мы. Ограниченные возможности здоровья словно влекут за собой ограниченные потребности – в том числе, и в простом внимании, заботе, любви.

Впрочем, много ли ее получают от чиновников «обычные» люди? Отношение к тем, кто по другую сторону окошка, двери, прилавка, традиционно лишено особой нежности и внимания – неважно, здоров ты, как бык, или твои возможности здоровья ограничены. Так что здесь как раз и не стоит сильно обижаться. Трудно? – Да. Неудобно? – да. Оскорбительно? – Нет. Просто люди, проставляя галочки в графу «забота об инвалидах» не включили ни мозга, ни сердца – как обычно. Они относятся к «лицам ОВЗ» столь же сухо и формально, как и к остальным.

Эти «лица» слабее? Им труднее в большом переполненном мире? Это уже какие-то тонкости. А на предмет существования в мире существует особая философия.

Хочешь быть нормальным – изволь терпеть
Супруг мой начал тут ходить на массаж. Тетенька попалась разговорчивая, открытая, бесхитростная. Начала буквально со второго сеанса жаловаться, что от инвалидов спасу нет. Ну просто куда ни плюнь — в инвалида попадешь: доступная, будь она неладна, среда. Прут и прут — на колясках, костылях, безногие, безруки, слепые и просто олигофрены.

— И что же? – сдержанно поинтересовался супруг. Сам он пришел массироваться без костылей и коляски, однако хромает весьма заметно.
— Как что?! — вспылила та. — Ну вот иду я, скажем, на работу, тороплюсь, а впереди — бац! — инвалид. Еле передвигается, ползет. И что мне делать прикажете?
— Что? — спросил снова муж. Я ж говорю, он у меня сдержанный. Даром, что справка есть — вторая группа инвалидности.
— Ничего. Если они хотят, чтобы общество считало их нормальными, значит, должны терпеть от общества соответствующее отношение. На равных быть. Мешаешь — изволь посторониться. Не чувствуешь, подтолкнем. А иначе нечего и под ногами путаться, когда все люди на работу едут.

Фашизм? Да нет, человек просто честен и смел, имеет собственный взгляд на мир «уродов и людей» и не боится сообщать о нем тем, кого причисляет к первой категории. Свою точку зрения он, если расспросить, но что-то неохота продолжать общение, тоже считает суперполиткорректной. Мир равных возможностей – разве не так это должно выглядеть? Конечно, лучше, если возможности инвалидам будут предоставляться в каких-то специально отведенных для этого местах – типа резерваций. И тогда будет мир и любовь. А все эти новшества – безбарьерная среда, инклюзивное образование – сплошное зло и неразбериха.

Вот оно: «Они такие же, как мы, но лучше бы им жить отдельно». И я, кстати, не знаю, какая часть этой двойной ловушки страшнее – первая или вторая. Ведь они не такие, как мы. Им больно, им трудно, им страшно, им горестно. То, что большинству из нас дается просто так, для них – огромный труд или вовсе недосягаемая мечта. Я говорю очевидные вещи, да, но отчего-то стало модным закрывать на них глаза.


Инклюзия и герои-одиночки
Знакомый детский психиатр давно точит зуб на инклюзию (не слишком, правда, представляя, что это такое) и возмущается, что не может направлять маленьких пациентов в коррекционные школы, где тем место. Я попыталась спорить, но получила такую гневную отповедь, что оставила попытки. Да и зачем? Все равно и инклюзии быть, и интеграции, и доступной среде, и инвалиды – стар и млад – все больше будут путаться под ногами «нормальных» людей.

В прошлом году я беседовала с Виктором Кирилловичем Зарецким как раз на тему отношения общества к инвалидам. Он – профессор МГППУ, заведующий лабораторией Института проблем интегративного (инклюзивного) образования МГППУ. Что сделать, чтобы отношение изменилось? – допытывалась я тогда. Чтобы исчез страх, брезгливость, раздражение, мечты о резервациях?.. Время должно пройти, — отвечал мне профессор и приводил исторические примеры, много времени. «Инвалиды – дети и взрослые – выходят в мир, и словно круги по воде расходятся. Люди их видят, задумываются, определяются по отношению к тому, что видят, и все начинает постепенно меняться. Но культурный процесс совершается путем самоопределения. Никакое насилие здесь ничего не сделает. Если человек ведет себя пристойно из страха или из представления, что это неприлично, это – внешняя оболочка, которая слетает, как только исчезает ограничитель. Если он превращается в животное, значит, человеческая оболочка слабая».

Виктор Кириллович тогда даже выдвинул предположение, что можно подсчитать, сколько времени должно пройти до того, как маска перестанет быть искусственной оболочкой и станет нашим естеством: в гипотетической формуле присутствовало общее количество жителей страны или города, скорость смены поколений, количество «носителей отношений» (людей с инвалидностью). Когда-нибудь их критическая масса «начнет определять ситуацию и люди просто забудут о том, что существовала такая проблема: отношение общества к инвалидам».

Но тем, кто делает первые шаги по миру без барьеров, придется набраться сил (откуда только?) и потерпеть. Даже тот, кто не берет вершин, не пишет книг морганьем глаз, не побеждает на олимпиадах, не получает научных степеней, все равно – герой. Одиночка в мире других всегда герой. Мне отчего-то сразу вспоминается знаменитая и страшная карикатура Х.Бидструпа о том, как черная девочка пошла в школу для белых: в США эта «инклюзия» была введена в конце 1950-х, и даже какая-нибудь 1/32 часть африканской крови закрывала детям двери обычных школ, а сейчас даже трудно в это поверить.

С праздником, в общем.

[ТатьянаНик]

Кроссовки"

1. Моя сестра давно уговаривала меня с ней пойти в больницу, где она работает волонтером. Я люблю свою сестру, но вот это ее желание возиться с больными, совершенно не знакомыми людьми - оно меня бесит. Ведь есть специально обученные люди, им платят за это зарплату. Причем тут я? Но ее не переубедить, она что-то там говорит о душе, о долге, о милосердии. Но вот сегодня я иду с ней. Сегодня у нее день рождения, и ее единственным желанием было, чтобы я пошел с ней - никакого другого подарка она от меня не хотела принимать. К тому же, сказала она, в больнице есть один парень, который очень хочет освоить кое-какие графические программы на компьютере, а я - дизайнер. Так что от меня не будет требоваться делать ничего особенного, все то же, что я делаю обычно. Что ж, подумал я, если парень хочет освоить PhotoShop, то значит речь уже не идет о каком-то слюнявом дебиле, так что на такое можно и подвязаться.
Когда я подошел к его палате, первое, что мне бросилось в глаза - его кроссовки. Адидас, последняя коллекция. Суперская обувь для пробежек. Я мечтал себе купить такие - но их уже не было в магазине. Так вот кому они достались. Ну и зачем они ему? он же сидит в инвалидном кресле? Парень сидел ко мне боком, свесив голову на грудь, и не подавал никаких признаков жизни. Может он спит? Тогда я скажу сестре, что приду в другой раз, а сейчас смогу пойти посидеть в баре с друзьями, посмотреть матч лиги чемпионов, сегодня полуфинал, между прочим. Но тут из туалетной комнаты вышла женщина, очевидно его мать. Увидев меня в дверях, она расцвела улыбкой:
- Вы наверно Сергей? Наташа скала нам, что вы придете сегодня, мы вас очень ждем. Проходите-проходите! Это так любезно, что вы согласились дать пару уроков Коленьке, он так мечтает научиться рисовать при помощи компьютера. Коленка, посмотри, Сережа пришел!
Коленька издал невнятный мычащий звук, приподнял голову и его лицо исказилось в страшном подобии улыбки, обнажив кривые зубы. Его левая рука задергалась, а изо рта вытекла слюна. Сказать, что мне было противно - это не сказать ничего. Мне хотелось убежать сей же момент, а сестре дома устроить головомойку. Ну вот и на фига этому дебилу такие кроссовки? Пока я стоял парализованный в дверях, конвульсивно прижимая к себе ноутбук, женщина уже схватила меня за руку и потащила к столу, буквально силой посадила меня на стул и подкатила Коленьку. Он же мне всю клаву слюнями зальет.
- Вы положите ноутбук перед Колей так, что бы и вы и он могли видеть экран. Да, вот так. А дальше Коля ты сам, да? Парень издал снова мычание и потянулся кривыми пальцами к клавиатуре. Это какой-то бред, какие графические программы? Какое рисование? Купите ему ватман и ведро краски, пусть развлекается.
Меня кто-то толкнул в бок раз, другой.
Это Коля привлекал мое внимание. Я посмотрел на экран: - Привет. Ты все время смотришь на мои кроссовки. Нравятся? Я брежу? Кто это написал? Коля? Как он это написал... Нет, это не тот вопрос! Он что, умеет писать? Тоже не то... Он что, что-то соображает?
Вот этот вот кривой, косой, слюнявый парень что-то понимает? Руки невольно потянулись к клавиатуре:
- Да я... я просто тоже такие хотел, но... Коля почему-то очень оживился, его лицо перекривилось:
- Ты можешь говорить со мной, я не глухой
- Ээээ... ну да, что это я...
- Ты видел девушку в соседней палате? Она красивая
- Нннет, я... я не успел... Я здесь впервые....
- Посмотри прямо сейчас! Ну давай же, не тушуйся! Спорю, ты никогда не видел такой красоты!
Я подошел к окну между палатами. На кровати сидела девушка и причесывалась. Она действительно была очень красива - огромные зеленые глаза, копна рыжих волнистых волос. Ее ноги были прикрыты одеялом. Но... их все равно должно было бы быть видно... Девушка увидела меня, смутилась, но помахала рукой. Я же как воришка отпрянул от окна.
- Действительно, очень красивая. Почему она здесь?
- Ее зовут Ира. Она здесь по вине какого-то пьяного идиота, который вылетел на тротуар и сбил ее и ее парня. Парень умер на месте. У них уже была назначена свадьба, а в итоге в этот день были его похороны.
- А того идиота нашли?
- Да, через пару кварталов он врезался в столб.
Итак, я смотрю ты уже немного расслабился и можешь нормально со мной говорить, так что, перейдем к тому вопросу, по которому ты пришел сюда? Коля оказался отличным учеником, все схватывал на лету. Если не смотреть на него, а только читать, что он пишет, то никогда и не подумаешь, что он такой. Завтра я пообещал прийти к нему еще раз и показать как работать в Кореле.

2 Я еще успел попасть в бар и посмотреть последние 10 минут матча, которые оказались решающими, так что я ничего и не пропустил.
- Ну как, отдал долг обществу, повозился с дебилами?
- Что, учил где на ноуте кнопка вкл-выкл?
- Не, они там небось продвинутые, он учил их лазить по порносайтам! А что им, бедолагам, еще в этой жизни осталось, только зырить, как живут нормальные люди!
Странно. Раньше я бы поржал с друзьями, поддержал бы их шутки. Но почему-то сейчас мне не смешно и даже противно. А перед глазами Ира и ее одеяло, из-под которого не высовываются ноги.
- Ну что, ты идешь? Поехали покатаемся по городу, снимем девочек!
- Ты же пил.
- Еще как! Но раньше тебя это не смущало...
Да, раньше меня смущали другие вещи. Раньше меня смущали девушки без ног и слюнявые дебилы.


3 - Привет.
Не ожидал тебя увидеть. Ты вроде уже показал мне все графические приложения.
- Да... Но... Ээээ... Черт... Извини, я... я никогда не думал, что скажу такое... но мне интересно с тобой, не смотря на... вот блин... извини
- Не смотря на то, что я кривой, косой, и капаю слюной? Smile Не переживай, я в курсе, поэтому и удивлен, что ты пришел. Но я правда очень рад тебя видеть. Как ты мог заметить, я тут не избалован посетителями.
- Можно тебя спросить?
- Валяй - Что с тобой случилось? Почему ты... такой?
- Ничего. Я всегда был такой. Я таким родился. ДЦП - слышал?
- И как тебе... как тебе живется, когда твой внутренний мир и твоя внешность такие разные?
- Да, в общем-то нормально живется. Большинство людей реагируют на меня так же, как ты - сначала впадают в ступор, а потом, когда понимают, что я не дебил, расслабляются. Тяжело было в детстве, когда я никак не мог показать, что я все понимаю, мыслю. Некоторые не только не скрывали своего отношения, но и открыто высказывали его при мне, врачи рекомендовали сдать меня в приют, а случайные прохожие могли назвать уродом. Мне тогда было очень жаль мою маму, она была вынуждена одна держать отпор, к тому же, и она еще не знала о моих способностях.
Сколько раз она плакала дома, прижимая меня к себе, повторяя, как она меня любит, что я самый лучший для нее не смотря ни на что, что она меня никогда не бросит, что бы ей не говорили. Внутри меня все разрывалось, и тогда мысль найти способ общаться стала моей идеей фикс. В первую очередь, чтобы сказать маме, как я ее люблю и как я ей благодарен за все, что она пережила и сделала для меня.
- Скажи, а если б была такая возможность, ты бы хотел быть как все?
- Этот вопрос я задавал себе тысячи раз. И чем старше я становлюсь, тем больше я склоняюсь к ответу нет. Нет, я счастлив быть собой. Потому что я - это не только и не столько мое тело. И меня, такого как я есть, многие любят и ценят. Я не готов променять эту любовь на возможность сносить до дыр свои кроссовки.
Кстати о кроссовках. Ты помниться говорил, что ты хотел такие же, но...
Что но?
- Забудь! Это глупость! Скажи лучше, почему ты сегодня такой бледный. Ты себя хорошо чувствуешь?

4 - Ира, добрый день! Извините за беспокойство, но где Коля, из соседней палаты?
- Здравствуйте. Вас давно не было. А он о вас часто вспоминал.
- Я уезжал в командировку, по работе. Так вы не знаете, где он? Его уже выписали?
- Можно сказать и так... Он заболел в тот день, когда вы были тут последний раз. К вечеру поднялась температура, а на утро его перевели в реанимацию. Пневмония. Он вам тут оставил коробку, он верил, что вы еще придете.
Я открываю коробку. Кроссовки? Он что, идиот? Блин, что я говорю! И все же, зачем мне его кроссовки? Ага, вот записка: "Привет, Серега! Если ты это читаешь, значит ты получил от Ирины коробку. Кстати, все же рекомендую тебе решиться и заговорить с ней. Она не только красивая, она еще и очень умная и добрая. Я тут провел разведку в твое отсутствие. Я же вижу, что она тебе приглянулась, я даже уверен, что ты скорее всего ходил не ко мне все это время, а чтобы посмотреть на нее. В коробке, как ты мог заметить, мои кроссовки. Они совсем новые, мама купила мне их перед больницей, ну и как ты понимаешь, я их, считай, совсем не носил. Это для тебя, ведь ты хотел такие, а их купили мне. А зачем такие классные кроссовки такому парню как я? Мне скорее подойдут белые тапочки. И если ты читаешь это письмо - значит они уже на мне."
- Что за бред? Какие белые тапочки? Где Коля?! Ира, скажите, где Коля?!
- Коля умер два дня назад...

5 Некоторые считают, что люди лишенные определенных физических возможностей, не обладающие стандартной внешностью, лишены так же и чувств, желаний, возможности мыслить, понимать, а главное - что они глубоко несчастны и индеферентны к жизни. Так думал и я. До того, как познакомился с Колей. Теперь же, встречая человека в инвалидной коляске, тело которого скрутил паралич, я всегда заглядываю ему в глаза. И там я его вижу. Он там, он живет внутри себя, в некотором роде, пленник своего несовершенного тела, но там есть жизнь, богатая, интересная, красивая, неведомая нам, живущим во вне. Мы подружились с Ириной. Оказалось, что мы живем совсем рядом. Теперь мы с ней гуляем вместе вечерами. И я каждый раз одеваю те самые кроссовки. Коля, если ты меня видишь - мне кажется, что я влюблен.
(с) Светлана Штаркова

[ТатьянаНик]

Настоящий Даун https://www.miloserdie.ru/…/spokojnyj-chelovek-i-ego-podop…/
Да, это о Джоне Дауне, докторе и ученом, который посвятил всю свою жизнь работе с людьми с умственной отсталостью.

Доктор Даун был убежден, что общение, природа и искусство стимулируют мыслительную деятельность пациента. Поэтому в его приюте Нормансфилд был сад, для детей устраивали праздники и кукольные спектакли; там построили замечательный театр, который сохранился до сих пор и считается объектом культурного наследия страны. В театре сохранилось множество костюмов и театральных декораций викторианской эпохи.

Пациенты и персонал здесь вместе обедали за одним столом и вместе отмечали праздники. В приюте была своя ферма, где держали свиней и коров. Была купальня на берегу Темзы. Были воскресные церковные службы. Жить в Нормансфилде можно было всю жизнь. Пациенты доктора Дауна отличались долголетием, многие доживали до 60-летнего возраста – тогда как средний срок жизни человека с синдромом Дауна в тогдашней Англии составлял 5 лет.

Внук, Джон Даун, родившийся через девять лет после смерти знаменитого деда и названный в честь него, имел синдром Дауна. Он прожил в семье до 65 лет, окруженный любовью и заботой, и умер в 1970 году.

[ТатьянаНик]

для тех, кто не видел этот пост


Некоторое время назад, на олимпиаде в Сиэтле, девять атлетов стояли на старте 100-метровой беговой дорожки. Они все были физическими или ментальными инвалидами.
Прозвучал выстрел, и начался забег. Не все бежали, но все хотели принять участие и победить.
Они пробежали треть дистанции, когда мальчик споткнулся, сделал несколько кувырков и упал. Он начал плакать.
Остальные восемь участников услышали его плачь.
Они замедлили бег и оглянулись.
Они остановились и вернулись обратно… Все…
Девочка с синдромом Дауна присела рядом с ним, обняла и спросила: «Теперь тебе лучше?»
Потом, все вдевятером пошли плечом к плечу к финишной линии.
Вся толпа встала с мест и зааплодировала. Аплодисменты длились очень долго…
Те кто это видел, до сих пор об этом говорят.
Почему?
Потому что глубоко внутри себя, мы все знаем что самая важная вещь в жизни – значит намного больше чем побеждать для себя.
Самая важная вещь в этой жизни – это помогать другим побеждать. Даже если это означает что нужно замедлить или изменить собственную гонку.
Возможно мы сумеем изменить наши сердца, возможно и сердца кого-то еще…
«Свеча ничего не теряет, если от ее пламени зажглась другая свеча».

[ТатьянаНик]

ЭТО НЕ ОТВЕТ!

«он больной, отойди от него!»
«будешь плохо себя вести,
станешь таким же!»

Проект «Это не ответ»
о том, как объяснить ребенку, кто такие
люди с особенностями развития и
почему с ними можно дружить


Обычная игровая площадка, мамы гуляют со своими детьми. И тут подходит еще одна мама, такая же обычная, но с необычным ребенком. Возможно, он передвигается на коляске, возможно, улыбается чаще и шире обычных детей, а, возможно, наоборот — замыкается в себе и совсем не разговаривает с окружающими. На него тут же обращают внимание обычные дети и задают вопросы.

Что им ответить?
http://etoneotvet.ru/

[ТатьянаНик]

Людям,у которых нет ребенка с аутизмом (РАС, аутичные черты) трудно понять почему такому ребенку( или уже взрослому человеку) нужно время даже для того, чтобы просто ответить на вопрос.

Вот Эрин Хьюман (http://eisforerin.com/), иллюстратор и аутичная женщина, объясняет, почему ей и многим другим людям с РАС бывает так трудно переключиться с одной задачи на другую. Советы о том, как можно помочь ребенку с аутизмом переходить от одного занятия к другому, можно найти в статье по ссылке: http://outfund.ru/kak-oblegchit-perexody-d...enka-s-autizmom